Между тем сама власть, на словах осуждая «враждебную идеологию», на деле подменила идеологию, и без того имевшую слишком мало общего с идеалами социализма, проблемой «сытого желудка». Ведь это именно наша власть, и без того создавшая себе условия «жизни при коммунизме», устами Хрущева выдвинула лозунг «догать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения» (именно тогда на Западе в среде людей, с симпатией относившихся к нашей стране, Хрущева прозвали «гуляш-коммунистом», для которого важнейшей задачей было не построение самого справедливого общества на земле, а быть сытно и вкусно накормленным).
Русскому человеку, в отличие от людей других национальностей, мало быть сытым, обутым и с иголочки одетым, как мало ему и западных ценностей в виде демократии и прав человека. Ценности эти никогда не культивировались в среде наших предков на протяжении всей предшествующей истории и были непонятны им, а потому на генетическом уровне были восприняты нами, русскими, тоже как непонятные, чтобы не сказать – чуждые. Нашей ментальности куда ближе и понятней идея соборности, вопрос не «как жить», а «для чего жить», мысль, сфомулированная еще в начале ХХ века религиозным философом Николаем Федоровичем Федоровым: «Жить надо не для себя (эгоизм) и не для других, а со всеми и для всех». Отсюда, кстати, неистребимая и сегодня во многих русских вера в чудо, для осуществление которого нам ничего не нужно делать, оно придет само собой или его поднесут нам наши вожди на блюдечке в готовом виде. И отсюда же наше разочарование во всех предшествующих вождях, которые не оправдали наших самых сокровенных ожиданий.
Первое разочарование в возможности (и способности!) советских руководителей создать для людей приемлемые условия жизни наступило как раз с приходом во власть Хрущева, который очень уж часто и без всяких на то оснований разглагольствовал о верности принципам ленинизма, а на деле сплошь и рядом прибегал к методам управления страной (и, стало быть, нами), волюнтаризма, как стали говорить об этой манере его соратники, сместившие Хрущева со всех постов (то был первый послевоенный государственный переворот, осуществленный в верхах в интересах самих верхов).
Прав философ и культуролог Григорий Померанц, который в предисловии к первому тому антологии «Благая весть» написал о самом сокровенном в нас, нежданно-негаданно оказавшихся из социализма со всеми его недостатками в капитализме со всеми его «прелестями»: