И тут она добавляет, что я бездельник.
– Бездельник?
– Да, да, бездельник. Если бы не твое (она со мной на «ты») безделье, ты бы даже со своими скромными способностями написал десять, пятнадцать, двадцать серьезных книг! Где эти книги? Ты не желаешь трудиться! Ты, когда жена уходит на работу, ты тут же хватаешь чашку сладкого чая, кусок хлеба с маслом и до обеда читаешь Чехова – в тысячный раз.
– А вы откуда знаете?
– Я все про тебя знаю, – говорит она. – До последней капельки.
Кто она? Какое она право имеет? Откуда знает? Я просто задыхаюсь от возмущения.
Читаю объявление в газете: «Секрет вашего успеха-в вашем IQ. Уникальное предложение: услуги по быстрому и надежному повышению IQ! Результат в день обращения!»
Разговариваю с Олей по-русски и по-английски, попеременно.
Она меняется в зависимости от языка.
То на ней кофточка и юбка в мелкий цветочек в стиле Laura Ashley (деревенско-провинциально-старомодный стиль, рюшечки и кружавчики, «веселенький ситчик») – когда по-английски.
То просто закутана в одеяло – когда по-русски.
А на столе лежит бисерная салфетка, очень яркая.
Переодеваюсь, меняю одежду, но ничего интересного.
То не та рубашка, то не тот пиджак, галстук…
Думаю, как лучше – серый пиджак и черные брюки, или черный пиджак и джинсы, или светлые брюки, или просто без затей – костюм. Но тогда какая рубашка, и еще – с галстуком или без. Когда без галстука, то воротник слишком торчит, выбивается из-за ворота пиджака, ездит туда-сюда. А с галстуком – слишком пошло. И вот так – очень долго. Устал ужасно.
Как будто со стороны наблюдаю что-то похожее на инсценировку русской классики.
Но именно «со стороны», а не из зрительного зала. И не просто кусок старинной жизни, в котором я принимаю участие. Нет, именно наблюдаю.
Женщины в длинных платьях. Седобородый мужчина.
Он хворает, но не хочет ложиться в постель, не хочет звать докторов. Потом всё-таки приходит доктор, тоже по-старинному одетый, в сюртуке. Вообще всё кругом темно-коричневое, только белым сияют манжеты.
Женщины шепчутся с доктором, мужчина вопросительно и жалобно смотрит на них.
У меня в голове одна мысль: «Вот сейчас я догадаюсь, что это такое. Сейчас я пойму, что это за сцены, откуда, из какого произведения. Но только бы не «Смерть Ивана Ильича»! Только бы не «Смерть Ивана Ильича»!»