«Гордая выискалась, – обиженно подумала Люда. – Сама бледнющая, худющая, а по-прежнему хорохорится. Дева старая!»
– На, стреляй! – крикнула Марина, дернув себя за воротник.
Люда вздрогнула – выпусти снайпер третью пулю, сердце зашлось бы так же, как от сухого женского крика.
Снайпер молчал.
«Может, целится? – думала Люда. – Поди в эту костлявую попади…»
Люда оперлась на ладони, выпрямилась, охая. Пусть не думает, что одна такая смелая.
Винтовка заговорила. Люда взвыла и побежала. Чернуха вернулась к окну и выпустила в него еще порцию лая.
На лестнице Люда оглянулась. Они бежали по ней втроем, перелетая через ступеньки – две женщины и собака.
Навалились на дверь. Поддали.
Запах плесени. Запах мышей. Родной запах перекисшей капусты.
Марина опустила на пол мешок.
– «Раму»-то я забыла, – сплюнула Люда.
Слепым ничего не сказали. Неизвестно какие формы мог принять снайпер в воображении людей, познающих мир через звуки и прикосновения. Из каких черт и деталей они слепили бы лицо снайпера и его винтовку. Здравый смысл подсказывал – скоро снайпер уйдет сам. Один вопрос грыз Люду больше всего – почему он не убил Чернуху, когда та лаяла на него из окна?
В подвале не испытывали ежеминутного бесконечного страха. Страх приходил накатами, когда начиналось. Когда кто-то из них выходил за водой, а они беспокойно ждали. Появление снайпера сделало страх постоянным. Люда заболела страхом, он ел ее поедом.
Кто этот человек? Что задумал? Чего от них хочет?
И ни одного ответа. И ни луча света из вентиляционного отверстия, ни луча надежды на возвращение к прежней жизни.
«Да разве ж много мне надо? – твердила про себя Люда, сжимая кулаки. – Да разве ж много?»
Эту фразу она говорила и раньше – лежа у себя в квартире по ночам, глядя в белеющий потолок. Ей нужна была самая малость, но и той не было. Самой малости и той не было… Видано ли дело, чтобы самой малой малости не было?!
– Люда, ты не знаешь, что наступает время молитвы? – прервала лихорадку ее мыслей Фатима.
Она вытряхивала коврик.
– Там холодно, Фатима, – попробовала протестовать Люда, чего раньше не делала. Протестовала она слабо, не надеясь на понимание, просто хотелось, чтобы до Фатимы дошло – нельзя выставлять на холод женщину и собаку.
– Выгони собаку на улицу, – вкрадчиво сказала Фатима. – Пусть уходит.