Девушка засмеялась:
– Почему опять?
– Потому что меня так назвали мои родители, потому что друзья называют меня так уже больше тридцати лет и, наконец, потому, что мне нравится мое имя.
– Федор, вы такой милый и необычный. Не такой, как те, с кем мне довелось разговаривать в этом городе. Я здесь совсем недавно. Вы, должно быть, тоже художник или скульптор?
– Нет. Совсем нет. Я торговец. Можно даже сказать, купец.
– Правда? И чем же вы торгуете? – Ева была уверена, что он шутит.
– О! Это очень красивый и изящный товар.
– Вазы? – предположила Ева.
– Нет. Женщины. – Федор ожидал реакции своей спутницы.
– И какие они, эти женщины? – как ни в чем не бывало спросила она.
– Они прекрасные. Уникальные и неповторимые. Каждая из них – произведение искусства.
Еве стало не по себе. Она вспомнила все страшные истории, которые слышала от подруг про то, как бедных девушек сдают в рабство, продают в наложницы или приставляют в качестве игрушки к богатым толстопузым мужикам.
– Вы, должно быть, говорите неправду! – решила Ева.
– Даже в мыслях не было. Я всегда говорю правду, и только.
– Тогда вы ошиблись. Я не та девушка…
– Я торгую матрешками, – прервал ее Федор.
– Матрешками! О, господи! – Ева закрыла лицо руками. – Я-то подумала, что…
– Мы пришли. – Федор остановился напротив торговых палаток. – Вот это и есть мои супермаркеты. Имеется антиквариат, значки, фуражки, фляжки и флаги, но самое главное – матрешки. Таких красивых матрешек нет больше ни в одной точке этого города. – Молодые люди подошли к огромному столу, уставленному разноцветными деревянными куклами и прочими сувенирами.
– Какая красота! – ахнула Ева.
– Выбирай любую.
– Правда? – Ева смотрела на него, как ребенок на родителя, который привел его в магазин за новой игрушкой.
– Конечно, ты можешь взять ту, которая тебе больше всего приглянется.
– Тогда я возьму вот эту! – Ева потянулась за самой верхней куклой. Повертев ее в руках, она обнаружила, что у матрешки два лица.
– Это была моя любимая, – признался Федор. – Но для тебя мне ее не жалко. Забирай! Она твоя!
Ева чмокнула Федора в щеку, прижала матрешку к себе, и они пошли дальше по Арбату. Теперь уже втроем. Матрешка была такая огромная, что девушке пришлось держать ее обеими руками.
– Ой, смотрите, аттракцион! – Ева указала на палатку, возле которой толпился народ. – У меня есть десять рублей. Интересно, сколько стоит билет?