– Чего ты хочешь? – наконец спросил он.
– Я признаю свою вину. Да, я сговорился с испанцами! Мне предложили немалую сумму денег – достаточную, чтобы осесть на суше и зажить спокойно, – глухим, чужим голосом проговорил Билл, крепко сжимая локоть Эрнесты. Впрочем, особой нужды в этом не было: от изумления девушка все равно не могла произнести ни слова. – Я признаю, что заслуживаю наказания, но прошу снисхождения в память обо всем, что сделал для команды, для нашего общего дела и… – Глаза его чуть заметно сверкнули. – И для вас лично, капитан.
Винченсо помрачнел, но в глазах его мелькнуло едва скрываемое торжество:
– Никакого снисхождения для предателей не будет!
– Снисхождения не для меня, – слегка охрипшим от волнения голосом ответил Билл. – Я действовал в одиночку, Эрнеста тут ни при чем. Она заступилась за меня, потому что… потому что считала достойным своей дружбы. Я прошу простить ей эту ошибку, капитан!
– Не нужно мне его милосердие, Билл! Не вздумай играть по его правилам, – вмешалась Эрнеста, прожигая Винченсо яростным взглядом. – Мы ни в чем не виноваты, нам не в чем признаваться!
– Это ваше последнее слово, мисс Морено? – прищурившись, раздельно и тихо переспросил Алигьери, и на секунду она ощутила с особой ясностью, что сила на его стороне. Только сейчас она заметила, что вокруг – сплошь и рядом люди, завербованные и нанятые Винченсо не позже года назад, порой даже и служившие не на «Кобре», но в этот вечер почему-то оказавшиеся на ее борту. Разумеется, для них единственным источником власти был Винченсо, и они выполнили бы любой его приказ – даже, может быть…
– Запереть ее! И позовите мистера Стивенсона. Пусть примет решение, каким должен быть приговор, – с едва уловимым торжеством распорядился Винченсо.
– Сволочь! – более чем хладнокровно принявший собственную участь, теперь Билл рванулся к нему, готовый задушить голыми руками – что, скорее всего, и сделал бы, не удержи его бывшие товарищи и не оттащи к грот-мачте – плотник Марти сам принялся привязывать его к шпилю куском сурового каната. Эрнесту, стиснувшую зубы – она понимала, что сопротивление сейчас бессмысленно – держа за локти, провели в трюм. Она еще слышала, как плевавшийся кровью после чьего-то особо жестокого удара в лицо Билл проклинал Винченсо, звал ее и клялся, что не позволит причинить ей вред – но его голос доносился все слабее сквозь многочисленные переборки и вскоре затих полностью.