– Жаль, что вместе с челноком пропала и пленка, – перебил рассказчика Гаррисон. – Придется снова делать облет южного сектора, а это довольно дорогое удовольствие.
Джарвис сунул руку в карман комбинезона и, вытащив небольшой пакет, протянул его Гаррисону.
– Это я и сам сообразил, – проговорил он. – Так что успокойся, командир: удалось кое-что спасти. Думаю, вышли приличные кадры, не размазанные, потому что скорость движения не превышала рекомендуемую. Собственно, ничего интересного внизу не встречалось: все та же серая равнина, покрытая лишайниками и этими... Как ты их называешь, Жак?
– «Биолазами», – ответил Лерой. – Это уже не растение, но еще не животное – какой-то промежуточный вид, которому нет аналогов на Земле.
– Примерно через полтораста миль, – продолжил Джарвис, – серый цвет сменился ярко-желтым. Я знал, что по вычислениям, которые провел Карл, «Арес» опустился на Марс, попав точно в Киммерийское море. Значит, подо мной расстилалась пустыня Ксантус. Еще через двести миль челнок миновал Море Крона – тоже нечто серое и неприглядное, а затем я оказался над пустыней Туле. Каждый час я посылал на корабль отчеты о координатах челнока. Вы меня хорошо слышали?
Командир кивнул и нетерпеливо проговорил:
– Нам известны все подробности полета – как если бы мы находились в твоем челноке. Но что же произошло потом, когда прервалась связь?
– А произошло то, что забарахлил хваленый мотор Карла. Я уже находился в воздухе восемь часов, а, как известно, день на Марсе в это время года продолжается всего шестнадцать. Так что я решил поворачивать «к дому». В это время двигатель-то и заглох.
– Невероятно! – воскликнул Пурс.
Джарвис пожал плечами.
– К сожалению, это так. Ты почему-то не научил челнок планированию, вот он и рухнул, как топор, посреди Туле. Счастье, что гравитация на Марсе втрое меньше земной, а то пришлось бы вам отскребывать от грунта превратившегося в блин Дика Джарвиса, – усмехнулся он. – А так все закончилось ушибами и царапинами. Больше всего досталось лбу и носу.
– Но после посадки надо было промыть двигатель и попытаться завести его, – взволнованно проговорил бортинженер.
– Для этого сначала его следовало бы отыскать в той куче металлолома, в которую превратился летательный аппарат, – снисходительно заметил Джарвис. – Короче, оставалось либо ждать кого-нибудь из вас, либо топать самому. Я прекрасно помнил, что отправление на Землю назначено ровно через три недели, а расстояние до вас, ни мало ни много, восемьсот миль, и все же решил рискнуть. Знаете ли, приятнее сознавать, что ты сам что-то делаешь для своего спасения.