В день бракосочетания я встала рано, хотя и без всякой радости. Позавтракав дыней, я приняла ванну с лавандовым и эвкалиптовым маслами. Потом, пока мои волосы сушились вблизи горящего сандалового дерева, служанки втирали в мою кожу духи с ароматом лотоса. Мне дали гвоздику, и я жевала ее, пока мое дыхание не приобрело коричный запах. После этого искусные художники занялись моим телом – сначала натерли бетельным[12] листом мои губы, пока они не занемели и не покраснели, затем бурой пастой из хенны, лимонного сока и масла нанесли замысловатые узоры на мои ладони и ступни. Наконец, служанки украсили мои волосы цветами – бесценными орхидеями редчайшей окраски.
Моя свадьба проходила в самом большом дворе Красного форта, занимавшем площадь более трехсот квадратных метров. Двор был обнесен стенами из песчаника с сорока арками, через которые можно было пройти в близлежащие сады, дома и на базары. На стенах развевались красные знамена.
Сотни гостей собрались в том дворе. В основном это были представители знати, прибывшие пораньше, чтобы занять наиболее удобные места. По периметру двора стояли двадцать боевых слонов. Некоторые из них были покрыты английским бархатом, другие – китайским шелком или турецкой парчой. Бивни слонов были обмотаны черной тканью, из-за чего кончики клыков казались еще белее. В углах двора находились золоченые клетки с гепардами. На этих быстрых животных были надеты серебряные ошейники и расшитые полотняные жилеты.
На свадьбу отец подарил мне много драгоценностей, и я вся сверкала рубинами и изумрудами. Наряд, что был на мне, я надела впервые. Верхний халат был пошит из тончайшего прозрачного шелка, на котором синели яркие ирисы цвета индиго. Под халатом на мне было бирюзовое платье. Верхняя часть платья так плотно облегала мое туловище, что даже было видно, как ритмично, в такт моему дыханию, вздымается и опускается мой живот. Нижняя часть платья была гораздо свободнее.
Оболочка моего существа поражала великолепием, но душа моя страдала. Хоть я с Дарой и говорила часто о чувстве долга, теперь это чувство меня душило. Мечты, что я лелеяла ребенком, как в воду канули. То были мечты из другой жизни, мечты девочки, которой я почти не помнила. Та девочка жаждала найти возлюбленного, в присутствии которого у нее учащалось бы сердцебиение.