Когда молодой зодчий все же заметил меня, он направился к тому месту, где я сидела на маленьком одеяле. Ему недоставало грациозности моих братьев, он сутулился и был лишен напыщенности воинов, но в его походке прослеживались достоинство и целеустремленность. И он был силен. Я видела, как под тканью его туники бугрятся мускулы. Железные мускулы силача, привыкшего поднимать камни и обрабатывать мрамор.
– Доброе утро, моя госпожа.
– Доброе утро, Устад-Иса.
Я сразу вспомнила о маме, ведь именно строительство мавзолея в ее честь послужило причиной этой встречи. Но сегодня, в отличие от предыдущих дней, я не стала о ней скорбеть. Мама наверняка посоветовала бы мне не предаваться скорби, однако я, будучи слабой женщиной, не могла исполнить ее волю, хотя, надо признать, с тех пор, как я покинула дом Кхондамира, мне удавалось думать не только о своей утрате.
Я кивнула зодчему и поднялась. Из-за того, что солнце светило ему в спину, на его худом лице обозначились тени, отчего он больше обычного походил на ястреба.
– Для тебя я просто Иса, моя госпожа. – Улыбка у него была неровная, будто один край его рта перевешивал другой.
– В таком случае я для тебя – Джаханара.
– Сегодня ты особенно восхитительна, Джаханара.
Я умышленно оставила почти все свои драгоценности в комнате и надела простой халат и покрывало, так как чувствовала, что Иса не особо жалует украшения, пусть сам он и строил настоящие сокровища. И все же я не знала, как реагировать на его комплимент.
– Позволь спросить, чем ты сейчас занимался?
Иса показал мне свои записи:
– Проверял, соответствуют ли размеры участка тем цифрам, что указаны в договоре.
– Ну и как, соответствуют?
– Почти. – Он свернул листы и положил их в корзину, где лежали другие рулоны.
Конец ознакомительного фрагмента.