– Если Элройен учился в ЛАМ, то он так же далек от сельского некроманта, как лич от зомби.
– Выучила классификацию нежити? Не прошло и года, – то ли похвалил, то ли поиздевался куратор.
Что бы это ни значило, великодушно пропустила мимо ушей и продолжила:
– А если его наставником был сам Микас Дартаен, значит, мужик еще и силен неимоверно.
– Мужик? – из недр буфета вновь донесся насмешливый голос. – Алеста, это тебе не какой-то одаренный выходец из гильдии, это лорд! И не забывай, наставника своего он чуть не уделал. Иначе стал бы Дартаен избавляться от лучшего ученика?
Я фыркнула и попыталась подытожить услышанное:
– Хорошо, сильный…
– Всесильный, – перебил Палтус, выпрямляясь и потрясая добычей в виде блюда с действительно двумя кусками хлеба.
– …почти всесильный маг, родовитый, а иных в ЛАМ и не принимают – для простых смертных существует учеба в гильдии магов, и с подмоченной репутацией. И этот маг вынужден прозябать в каком-то богами забытом Мухомрийске на должности штатного некроманта.
– Сильно подозреваю, что весь штат состоит из него одного, – подлил уксуса на рану Палтус, – ибо размеры городка и количество его населения однозначно на это намекают.
С уважением посмотрела на своего куратора: даже справки навел ради такого дела. Затем схватилась за голову.
Просто у некросов характер и так паршивый в основной массе, а юмора либо вовсе нет, либо… лучше и не было бы. Здесь же мы имеем озлобленного лорда, единолично держащего под контролем всю нежить в своей дыре и вынужденного заниматься той грязной работенкой, к которой готовят нас – людей, так сказать, из народа, учеников гильдии магов. Выпускники столичной академии – это белая кость; опора королевства; элита, занимающая руководящие посты; ученые умы, развивающие науку и магию. И справедливости ради стоит отметить, что в ЛАМ дают не только более качественное образование, но и учиться там нужно самое малое восемь лет против наших четырех.
Так что да: лич зомби не товарищ.
– Ага, дошло теперь, – хмыкнул Палтус, возвращаясь за стол. – Потому я и не хотел, чтобы тебя в Мухомрийск отправили. Кто знает, что у этого извращуги на уме?
– В смысле? – напряглась я еще больше.
Друг как-то смутился и, глядя куда угодно, только не на меня, нехотя произнес:
– Ну, мир слухами полнится… болтают всякое.