– И попробую, – буркнула я, вручив своему встречающему так и не надкушенный сверток из лепешки с начинкой. – Сама.
С третьей попытки мне удалось вскарабкаться в седло. Все же имелся опыт по преодолению и покорению разного рода препятствий и самых неожиданных объектов, начиная от памятников и заканчивая крышами семейных склепов. Улепетывая от озверевшей компании зомби, еще и не туда залезешь. Просто в первые два раза грифон откровенно издевался: то начинал с ноги на ногу переминаться, то неожиданно хвостом меня шлепнул, то вообще взял и чихнул.
В исполнении здоровенного грифона чих вышел впечатляющий. Я ойкнула, впечатлилась и соскользнула по покатому боку зверя. Но он был такой мягонький и теплый, что даже обидеться на крылатую вредность не получилось. К тому же в его зеленых глазах плескалось веселье, и оно было добрым.
– Гришечка, ну не вредничай, ты же умница. И красавец! – проворковала я, наглаживая грифона.
Тот фыркнул и смилостивился, таки позволив мне оказаться в седле. Господин сопровождающий вручил мне обратно лепешку, со второй попытки уселся в седло, взял поводья и посоветовал:
– Ты держись там крепче за ручки и ноги из стремян не доставай. Полетели, что ли… готова?
– Подождите. Зовут-то вас как? Вы не представились.
А дальше, дальше я сделала огромную ошибку. Откусила от его угощения, заманчиво источающего съедобные ароматы. Еще успела подумать, что Гришка этот – издевака самый настоящий. Вкусно ведь!
– Что? А-а-а…
Малиновый звучно крикнул, отдавая грифону команду на взлет. И когда мы оторвались от земли, до меня донеслось:
– Борщецки! Симон Борщецки.
Стоит ли говорить, что сначала я подавилась. Потом долго кашляла и отплевывалась, а затем прониклась огромным уважением к Грише.
Все ж мировой грифон! Хоть и вредный.
Кулек я благополучно выкинула, пользуясь тем, что никто не видит. Высоту мы набрали уже приличную, и я искренне надеялась, что «подарок» с небес не угодит кому-нибудь на голову или одежду.
В крайнем случае, всегда можно свалить на птиц!
Например, голубя какого, слишком жадного. Уволок больше, чем весит, а донести не сумел, потерял по дороге. Лапки разжались, и вот результат. Да, во всем виноваты слабые голубиные лапки и непомерное самомнение.
Знаю, нехорошо так делать, но словам Тарага я доверяла больше, нежели этого Борщецки. Оклеветали его, в беде бросили, как же! Маги, видите ли, во всем виноваты. Я отлично помнила, как скрутило беднягу Норда, он неделю на больничном провел. Повторять его опыт не хотелось совершенно.