Заговорщик попытался прислушаться к тому, что происходило вокруг. Скорбная песнь по-прежнему звучала отовсюду сразу. Жертвы ритуала продолжали зачарованно выводить последнюю в своей жизни песню. Никогда в жизни бывалый ветеран не слышал, чтобы люди пели так слаженно! Всему виной был ритуал и чёртов обелиск, стоявший в центре площади.
– Внученька! – воскликнул Понтиус.
– Дедушка! Ты цел? – тоненький голос девушки нельзя было спутать с другими голосами.
– Да, и как видишь, я вполне бодр и здоров! – весело ответил старый интриган.
– Я так боялась за тебя! – голос Насти звучал приглушённо, она шмыгнула носом. – Что мы теперь будем делать?
– Пойдём и закончим начатое дело!
– А как же Фрикс?
– В лучшем случае он уже мёртв, – Понтиус закашлялся. – А в худшем – нам придётся расправиться с ним самостоятельно.
– Но он ведь сильный колдун! – засомневалась Настя.
– Он полностью доверяет мне, считает меня своим ментором и спасителем, – мягко ответил маг и вдруг мерзко захихикал.
– Спасителем? – удивилась юная чародейка.
– Да! Ведь именно я вылечил его после битвы у Хёльма, – Понтиус снова противно захихикал. – Других-то помощников у него не осталось!
– А что будет, когда мы расправимся с ним?
– Мы завершим ритуал и станем самыми могущественными магами во всём мире!
– А что будет с Игорем? – голос Насти дрогнул.
– Думаешь, он ещё жив? – ласково спросил Понтиус.
– Пойдём быстрее! – взмолилась Настя. – Мне не терпится сделать его моим… рабом.
– О, это сложная магия! Ты уже научилась ей пользоваться? – лукаво спросил старик.
– Ты должен помочь мне! – настойчиво заявила девушка.
– Конечно, милая! Надо спешить!
Внезапно голос юной колдуньи сделался злым:
– А эту суку, Ингрид, я выморожу до пояса, разобью её ноги на мелкие куски и буду смотреть, как она медленно оттаивает, в то время как муки боли будут постепенно нарастать…
– А ты жестока, Настя! – хихикнул Понтиус.
– Она посмела забрать моего мужчину…
Голоса слабели, удаляющиеся шаги перекрыл общий шум. Вокруг царило безумие, Дед с открытыми глазами вглядывался в непроглядную черноту. Сейчас, когда он мог видеть лишь пустоту, доминирующим чувством беглеца стал его слух.
Зачарованные жертвы ритуала продолжали петь свою последнюю скорбную песнь, время от времени кто-то проходил мимо Деда. Заговорщик попробовал встать на ноги, но удержаться на них было чересчур сложно, оказывается, он слишком привык опираться на своё зрение, как хромой на клюку.