– С ума сошел? – кашлял Филипп. – Мы не дойдем до бухты.
– К черту бухту! Будем выбрасываться на берег, а то нас в море сейчас утащит.
Разбились сигнальные прожекторы, сорвало антенну с рубки. Баржа качалась с бешеной амплитудой. Пирс отдалялся. А у берега творилось что-то невероятное. Там громоздились разбитые и перевернутые суда. Отхлынула волна. Какую-то баржу несло обратно словно спичечный коробок! Она промчалась мимо, едва не зацепив «танкиста». Солдаты поднимались в рубку, придерживая друг друга. Отвалился Федорчук, завопил, объятый паникой. Теперь уже Полонский схватил его за шиворот, куда-то поволок. Бойцы падали на пол, друг на друга, стонали в изнеможении. Кто-то догадался захлопнуть и запереть дверь.
На море творилось что-то невероятное. Гигантские волны шли на берег сплоченными колоннами высотой двенадцать, а то и пятнадцать метров! Они разбивались о скалы, проверяя их на прочность, бешено шипели. Тучи опустились почти до земли, колыхались черными курдюками. Снег валил как из ведра. Баржа Т-36 неприкаянно болталась, черпая воду бортами.
Завелся дизель, зарычал как мастодонт, затрясся проржавевший корпус. Баржа медленно разворачивалась поперек волны. Сержант Затулин вцепился в штурвал, прокусил губу от напряжения. Стало легче, теперь баржу швыряло с носа на корму.
– Держите меня! – прорычал Ахмет. – Не устою!
Сохранять вертикаль в таком положении было проблематично. В него вцепились сразу трое. Свободными руками люди хватались за все, что имело шанс не оторваться. Баржа качалась взад-вперед как лодочка в парке аттракционов. Суда, сброшенные с пирса, грудились в куче между ним и берегом, превращались в хаотично колышущееся кладбище кораблей. Таранить их было чистым самоубийством.
Ахмет яростно закрутил штурвал, смещая баржу в сторону. И снова суденышко становилось вдоль волны! Бушующий вал захлестнул палубу, было видно, как оторвался от аппарели фрагмент обшивки и унесся в море. Стихия не унималась, море разбушевалось не на шутку. И ни одной живой души в округе. К началу шторма в этой части побережья не было никого, кроме одинокого караула! А в Китовой бухте у военных своих проблем выше крыши. Им и в голову не придет, что по соседству кто-то терпит бедствие.
Суденышко выровнялось. Теперь напротив него колыхалась ломаная скалистая гряда. Расстояние между берегом и судном стало медленно сокращаться.