– Я тоже, леди Мэри. У нас все хорошо, спасибо, – ответила женщина.
Наблюдавшую за ними Элизабет немного озадачили их слова и мимолетная боль, тенью скользнувшая по некрасивому лицу Мэри.
– Я сама с ней поговорю, – сказала старшая сестра.
Леди Брайан кивнула:
– Благодарю вас, ваша светлость. Но, прошу вас, сперва поешьте – уже почти одиннадцать, и обед готов.
Элизабет больше не слушала их, полностью сосредоточившись на новых четках.
– Я привезла с собой шутовку, чтобы потом развлечься, если понадобится, – сообщила Мэри, и Элизабет навострила уши. Шуты ей нравились, они были смешные.
Пока для Мэри в большом зале торжественно выставляли на стол жареного гуся и горячий салат, Элизабет отправили обедать в детскую.
– Надеюсь, ваша светлость нас извинит, – сказала няня, обращаясь к леди Мэри. – Ее светлость леди Элизабет пока слишком мала, чтобы есть вместе со взрослыми.
Заставив девочку еще раз присесть в реверансе, она увела ее за руку.
Едва они ушли, Мэри положила нож и печально покачала головой.
– Даже не знаю, как ей сказать, Маргарет, – угрюмо проговорила она, ища поддержки у своей бывшей гувернантки.
Леди Брайан успокаивающе коснулась ее руки:
– На вашем месте я не была бы с ней слишком откровенной, госпожа.
– Нет, конечно, – с горячностью согласилась Мэри. – Часто ли она говорит о матери? Думаете, она сильно расстроится? Вряд ли она могла столь близко ее знать.
– Боюсь, да. Ее светлость – я имею в виду ее мать – постоянно держала девочку при себе, куда больше, чем подобает королеве. Если помните, она даже отказалась от кормилицы, – неодобрительно фыркнула леди Брайан.
Мэри с нарастающей тревогой взглянула на нее, боясь неизбежного:
– Думаете, она поймет?
– Она многое понимает, – ответила леди Брайан. – Миледи развита не по годам. Она очень сообразительная девочка, и ума ей не занимать.
– Но при всем при том она еще ребенок, – возразила Мэри, – так что постараюсь объяснить ей все как можно мягче. И да помогут мне Пресвятая Дева и все святые.
Видя ее беспокойство, леди Брайан попыталась перевести разговор на другую тему, но, пока она и сэр Джон беседовали о домашних делах и погоде, без особого аппетита гоняя по тарелкам кусочки еды, Мэри, сердце которой было исполнено любви и сострадания к сестренке, не могла думать ни о чем, кроме как о предстоявшей тяжелой задаче.