Вставать, однако, еще рано. До того, как начнется самое интересное, предстоит самое скучное – десятиминутное выступление Президента. Это пока еще недоступно пониманию Тиоракиса. Просто какой-то дядя очень долго, как представляется ребенку, читает что-то такое в букет закрепленных на краю трибуны микрофонов. Воспринимаются только отдельные слова, которые запомнились еще с прошлого и позапрошлого года: «Родина» (это уже понятно), «агрессор» (надо спросить у папы, что это такое), «сокрушить» (неожиданно ассоциируется с «грушей»)…
Наконец, аплодисменты гостевых трибун извещают, что выступление Президента завершено. Теперь самое время быстро одеться и появиться на кухне, чтобы на сорок минут прирасти к экрану.
Комментатор правительственного канала динамично и умело, с профессиональным подъемом, неминуемо заражающим вполне искренним восторгом телевизионную аудиторию, рассказывает о происходящем на площади: произносит названия воинских частей, делает краткие экскурсы в их историю, упоминает отдельных героев. А через поле экрана, под поющую и гремящую духовую музыку, вздрагивая в железном ритме, проплывают нечеловечески ровные прямоугольники, состоящие из одетых в парадную военную одежду людских тел. Красота, величие, мощь.
Мама ждет, когда пойдут моряки. Она их «обожает». Отец относится к этому обожанию со снисходительным удовольствием. Он сам служил на военном флоте во время Шестилетней войны и знает, что ноги у маминого восторга растут именно отсюда.
Вот они! Низкий черный стилобат военно-морских мундиров, из которого рывками с машинной синхронностью всплывает и тут же тонет в непроницаемой темной массе геометрически безупречная сетка из крупных белых бусин. Это – затянутые в белые перчатки кулаки, отмахивающие маршевый ритм. «Когда я вырасту – стану моряком», – думает Тиоракис.
Голос комментатора еще более возвышается. Он сообщает (почти провозглашает), что на площадь выходит военная техника. Музыка прекратилась – только рокочущий, со взревываниями прибой сотен тысяч плененных моторами лошадиных сил. Бронетранспортеры, артиллерийские системы, танки («Хочу быть танкистом» – решает Тиоракис), ракетная техника…
И наконец, панорама по запрокинутым лицам на гостевых трибунах, пальцы, тычащие в небо, прищур глаз у визиров задранных к зениту фотоаппаратов… Низко над площадью, над самыми городскими крышами, с ревом, грохотом и сатанинским сапом проносятся боевые вертолеты и самолеты, каждый из которых – непреодолимо и хищно красив. Тиоракис заворожен: «Буду летчиком!»