Стрелки часов уже почти сошлись на двенадцати, но еще не совсем.
Норман сел, как положено, впереди, рядом с адвокатом.
Странно, почему здесь нет никаких портретов Брука? Он спросил.
– Как можно, сэр. Это было бы бестактно по отношению к независимой судебной власти.
Слева от них, из боковых дверей вышел человек в черной мантии и в той ромбообразной шапочке, которая осталась, кажется, еще с античных времен. Лицо – воплощенное беспристрастие и суровость. И Норман правильно догадался.
– Генеральный прокурор, сэр.
– Тогда процесс должен вести Верховный судья?
– Совершенно верно, сэр.
Дверь, чуть сбоку от судейской кафедры, открылась и появился некто в одежде пажа, исполненной в черно-коричневой гамме, и с жезлом в руках.
Жезл три раза стукнулся об пол.
– Его честь Верховный судья Грандайленда!
– Один раз «нет» и остальные «да», – быстрым шепотом напомнил ему адвокат.
Все встали при появившемся Верховном судье.
Тот, поднявшись на несколько ступенек к себе, положил перед собой два увесистых синего цвета тома, милостиво оглядел зал и дал знак садиться.
Большие очки и сам склад лица выдавали в судье человека благонравного и мудрого. Норману это понравилось, и стало спокойней.
Некто секретарского звания зачитал по бумажке чье дело рассматривается и в связи с чем.
Тут же он поднес и положил перед Норманом большущую Библию.
– Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?
Норман положил на Библию руку и успел заметить стоявшее более мелкими буквами: «В картинках – для неграмотных и детей».
– Да.
Слово получил прокурор.
– Ваша честь! Трагедии, к сожалению, происходят даже на нашем острове.
Он сделал паузу, как будто предчувствовав реакцию соплеменников, – за спиной у Нормана прозвучал дружный печальный вздох.
– И мы убеждаемся, Ваше честь, что чаще всего причиной трагедии является сам человек.
Верховный судья обдумал фразу и согласно кивнул.
– Иногда не по злонамеренным планам или корыстному умыслу, Ваша честь, а по легкомыслию, кое является лишь внешне дружественным, а по сути, коварным спутником жизни.
– Н-да!! – стройно произнесли сзади этак голосов шестьдесят.
Верховный судья ласково поднял палец, чтобы не мешали говорить прокурору.
– Приходится замечать, что сторожащая человека умеренность иной раз покидает не только отдельных и редких граждан нашего острова, но и людей из Большого света.