Чепуха, впрочем. Странное началось потом. И не странное, а страшное.
– Значит, вчера днем вы почувствовали чье-то постороннее присутствие на яхте?
– Кажется, да.
– Говорите яснее, мистер.
Что тут можно сказать яснее? Первый раз послышались странные звуки, когда он после обеда вышел на палубу. Бобби совсем осовел к концу обеда и захрапел прямо за столом, положив на него руки, а на них голову. Девицы, заявив, что опились и объелись, разлеглись по диванам – послеобеденная сиеста. Норман стоял на палубе с другой от солнечной стороны. Здесь не было пятен от ночного фейерверка, огненные субстраты сюда не долетели, зато тот борт отделали еще сильнее, чем нос и корму.
Почудились вдруг посторонние звуки. Как будто с той, другой, стороны. И он даже прошел туда, чтобы взглянуть.
– Какие звуки?
– Как если бы что перемещалось… трудно сказать точнее. Потом мне показалось, эти звуки идут от кормы. Я даже заглянул в люк машинного отделения.
Нигде ничего, и Норман решил, что просто показалось.
Пришла мысль покататься на глиссере.
Катался, купался… поставил над глиссером тент и задремал под ним.
Прошло в общей сложности часа три.
Солнце уже двинулось к горизонту. Норман еще раз искупался и возвратился на яхту.
Поднял на корму глиссер, с кормового конца не видны срединные части бортов.
Прошел в каюту переодеться. Потом в главный салон, где никого не было.
Поднялся из него на правый солнечный борт…
Страшными были не тела людей. А кровь.
Он вдруг перестал слышать. Говорил сам себе, потому что помнит, как двигались губы, но не слышал, ни снаружи, ни изнутри.
– Почему вы не пошли сразу к острову?
– Рулевое управление вышло из строя.
– Мистер Грей, оно не вышло из строя. Когда прибыл наш пограничный корабль и яхту повели в порт, рулевое управление нормально работало.
Еще казалось, что кто-то все время подбирается к рубке. С правого борта, где трупы.
Нет, он не сошел тогда с ума, хотя было близко. Руль не работал, и кто-то подбирался к рубке. Задрожала захлопнутая им дверка, словно ее пытаются отодрать с той стороны. И в этот момент Норман увидел судно, он не запомнил, какое именно. И выскочил с ракетницей на другой борт.
– Протокол на подпись вам принесут в камеру.
– Вы не дадите мне аспирин?
Офицер посмотрел на него… в глазах прочиталось презрение. Но мелькнуло что-то еще.