– Ладно, поехали обратно, – сказал он.
В этот момент с шумом распахнулось кухонное окно у соседей.
– Вы, случаем, не Тронна ищете?
Слова эти были произнесены с типичным бергенским акцентом: «р» настолько раскатистое, что казалось, средних размеров поезд сходит с рельс. Повернувшись, Харри увидел смуглое морщинистое лицо пожилой женщины, которая пыталась одновременно и улыбнуться, и сохранить серьезное, даже скорбное выражение.
– Точно, – подтвердил Харри.
– Родственники?
– Полиция.
– Понятно, – кивнула пожилая дама, и скорбная мина исчезла. – Я-то думала, вы пришли выразить соболезнования. Он на теннисном корте, бедняга.
– На теннисном корте?
– Вон там, за забором палисадника, – показала соседка. – Он там с четырех часов.
– Но ведь уже совсем темно, – сказала Беата. – И дождь идет.
Дама пожала плечами:
– Видно, он сильно переживает.
Она так напирала на свое трескучее «р», что Харри вспомнилось детство, проведенное в Уппсале[6]: точно так же трещали, ударяясь о спицы, кусочки жесткого картона, которые они специально закрепляли на втулках своих велосипедов.
– Насколько я понимаю, ты тоже родом с востока, – сказал Харри, когда они с Беатой двинулись в направлении, указанном дамой. – Или я ошибаюсь?
– Нет, – коротко ответила Беата.
Теннисный корт оказался на полпути между блочными и секционными домами. Глухие удары ракетки о мокрый мяч они услышали еще издалека, а когда подошли ближе, сумели в быстро сгущающихся осенних сумерках различить на огороженной металлической сеткой площадке силуэт одинокого игрока, раз за разом тренирующего подачу.
– Эй, вы, там! – позвал Харри, подходя вплотную к ограде.
Мужчина не ответил. Только сейчас стало видно, что на нем костюм, рубашка и галстук.
– Тронн Гретте?
Теннисный мячик плюхнулся в темную лужу и отскочил к сетчатой ограде, обрушив на них каскад дождевых брызг, которые Беата, к счастью, отразила своим зонтом.
Девушка попыталась открыть калитку.
– Он заперся изнутри, – шепнула она.
– Холе и Лённ из полиции! – крикнул Харри. – Мы с вами договаривались. Можно, мы… Черт!
Харри заметил мячик, только когда он врезался в металлическую сетку и застрял в ней в дюйме от его лица. Протерев глаза от брызг, он осмотрел свой костюм и убедился, что выглядит так, будто его только что с головы до ног обдали жидкой красновато-коричневой грязью из краскопульта. Увидев, как теннисист подбрасывает следующий мяч, Харри непроизвольно повернулся к нему спиной.