Тут Берта стрельнула глазами в свою спальню, лицо ее исказилось, и она метнулась туда, по дороге столкнувшись с Харриэт, юркнувшей в обратном направлении. Хотя глагол «столкнуться» едва ли описывает произошедшее. Привидение пронеслось сквозь Берту, в который раз замочив ей платье, и вбежало в стену, оставив на обоях грязный след.
Гизела пронаблюдала эту сцену со стоическим спокойствием.
«Берта передает привет Леонарду и говорит спасибо за пробирки… Итак, ты меня слушаешь? Стоило мне только туда зайти, как эта женщина буквально бросилась на меня. И ладно бы прогнать хотела, так нет, в любви признавалась, за руки хватала и просила остаться! Сумасшедшие – это ведь теперь по твоей части? Что мне делать, если ее встречу? У нас тут душа Шарко нет! И с хлороформом перебои».
С тех пор, как они с Леонардом покинули Трансильванию, Изабель работала (или отбывала трудовую повинность, кому как угодно) в психиатрической клинике Св. Кунигунды. Служба ей даже нравилась. Пациентки были сплошь тихими, мирными и уравновешенными созданиями по сравнению с новообращенной вампиршей. К сожалению, будучи ее создателем, Изабель несла за Гизелу полную ответственность. Даже если ответственность заключалась в том, чтобы виконтесса случайно не обзавелась платьем некрасивым («Бордовый цвет или маренго?»), неподходящим («Воротники "Медичи" мне вообще идут?») или немодным («Ну так сверься с каталогом!»)
Изабель нехотя поднялась из гроба и прошлась по комнате, вздыхая ароматы спирта и карболовой кислоты.
«Значит, она в тебя влюбилась. Поздравляю! А что ты хочешь от меня?»
Между тем из второй спальни доносилось сердитое шушуканье, причем теперь в нем явно различались мужские голоса. «Не вздумайте ее пугать», чуть громче, чем намеревалась, сказала Берта. Затем скрип перетаскиваемой мебели возобновился, даже стал энергичнее.
– Что там у тебя происходит? – Гизела отвлеклась от разговора и покосилась на дверной проход, за которым мельтешило черное платье.
– Ничего, мое сокровище! – поспешно и как-то чересчур бодро отозвалась подруга. – Так, сама с собой разговариваю.
«Чума тебя дери, Блейк!»
«Простите, милорд».
Если Берта действительно прочревовещала последние реплики, то в цирк Барнума ее примут без рекомендаций.
«Извини, Изи, там какое-то веселье без меня начинается. Я попозже свяжусь».