Мы подошли к воротам, и не успели мы пройти дальше, как я в ужасе остановилась.
– Ч-что это?
Фрэнк проследил мой взгляд, всматриваюсь в темноту.
– Судя по крестам и могилам, могу предположить, что это – семейное кладбище, – произнес он, однако голос его был не так легок и непринужден, как обычно.
– И что оно тут делает?!
– Украшает ландшафт.
– Я. Не. Пойду. Туда, – произнесла я решительно. – Я предпочитаю, чтобы окна моей спальни выходили в розовый сад, а не на кладбище!
Фрэнк взял меня под руку и повел дальше, стараясь не слушать мои причитания.
– Поверь мне, кладбище – это самое спокойное место из всего, с чем я сталкиваюсь на своей работе. Так что считай, что этот пейзаж весьма живописен и умиротворяющ.
– Но там же могилы! И покойники!
– И что тебе покойники? Лежат себе и лежат. Самые лучшие соседи, между прочим.
Мы поднялись по высоким ступенькам и вошли в темный дом. Свет не горел, да и вряд ли здесь вообще было газовое освещение. Сквозь узкие окна лунный свет причудливо падал на каменные стены и пол, образуя странные и пугающие тени. Я поежилась.
– Добро пожаловать домой, – пробормотала я себе под нос.
Наконец мы прошли в главный зал – во всяком случае, мы решили считать его главным из-за размеров.
– Неплохой у тебя дом, графиня, – присвистнул Фрэнк, оглядывая комнату.
Она напоминала средневековый зал, и оставалось ждать только появлений рыцарей Круглого стола, которые опаздывали уже лет на пятьсот. Громоздкая мебель, увесистые стулья из тех, что делались на века, затянутый пылью камин – все это мало соответствовало моим представлениям об уютном гнездышке молодой благородной женщины.
– Если этот дом перешел тебе от отца, то почему он в таком состоянии? Если только твой отец не жил во времена Плантагенетов, конечно.
– Я же говорила, это долгая история. Папа ни разу не бывал здесь за всю свою жизни, а дом купил дедушка в начале века, и я тоже очень удивлюсь, если он часто бывал здесь. Как же здесь холодно!
С трудом, но все же Фрэнк разжег камин, который не топили уже около века. Я задумчиво смотрела на причудливую игру язычков пламени. Скрипнула половица. Зашумели старые полуистлевшие занавески на окнах. Где-то прокричала сова. Дом был полон звуков – этот пустой, одинокий, мертвый дом.
– Они не хотели здесь жить, понимаешь! Не просто так. Дедушка уехал отсюда через пару дней после того, как приобрел его в собственность, отец и вовсе не бывал здесь. И я прекрасно понимаю их!