– Я думала, у него в Канаде дела отлично идут.
– Иногда люди возвращаются домой, даже если дела у них неплохи.
– Говорят, рынок недвижимости в тех краях очень непредсказуемый.
– Да, недвижимость там либо очень быстро дорожает, либо чуть медленнее. Кофе возьмешь? И булочку с кремом?
– Интересно, что привлекло такую важную птицу из Торонто в нашу-то деревню?
– Люди, – ответил я.
Она пристально вглядывалась в мое лицо, но я сделал морду кирпичом.
– Может, и так, – согласилась она, – но я слыхала, он с собой кубинку привез?
В этот момент Грету вроде как надо бы пожалеть. Родители-инвалиды, нос размером с метеорит, клиентов нету, ресниц тоже, ни мужа, ни Карла, и, похоже, ни о ком другом она не мечтает. Однако злоба в ней – как подводный камень, который замечаешь, лишь когда он пробьет твоей лодке дно. Может, это закон Ньютона, и каждое действие вызывает противодействие, а значит, все зло, какое причинили Грете, она причиняет другим. Если бы Карл в молодости не трахнул ее спьяну под деревом на каком-то сельском празднике, то она, возможно, такой не сделалась бы. А может, и сделалась.
– Кубинка… – я протер стойку, – прямо как сигара.
– Ага, так и есть! – Она склонилась над стойкой, будто собиралась сказать что-то противозаконное. – Коричневая, сама лезет в рот и…
Легко вспыхивает, – пришло мне в голову, хотя больше всего мне хотелось засунуть Грете в глотку булочку и заткнуть этот поток дерьма.
– …вонючая, – проговорила Грета. Ее червеобразные губы скривились в усмешке. Метафорой она была явно довольна.
– Только она не с Кубы, – сказал я, – она с Барбадоса.
– Ну да, ну да, – подхватила Грета, – тайская шлюшка, русская жена. Наверняка послушная.
Я проиграл – скрывать, что ее слова меня задели, я больше не мог:
– Ну-ка повтори!
– Наверняка чудесная телочка, – торжествующе ухмыльнулась Грета.
Я переступил с ноги на ногу:
– Так чего тебе, Грета?
Грета окинула взглядом полки у меня за спиной:
– Мамаше нужны новые батарейки для пульта.
В этом я сомневался, потому что мамаша ее сама заходила за батарейками два дня назад и шагала так, будто под ногами у нее раскаленная лава. Я протянул Грете батарейки и пробил чек.
– Шеннон, – проговорила Грета, вытаскивая карточку, – я видела в «Инстаграме» фотки. С ней, небось, что-то не так, да?
– Не заметил, – сказал я.