Рин покачала головой:
– Не выйдет. Когда начинает смеркаться, звонит обеденный колокол. Мэр Тайра закрывает мэрию и отпускает сотрудников по домам, обедать с семьей.
У меня сжалось сердце.
– Я не смогу встретиться с мэром? Но я обязана!
Совет бы ужаснулся, а Конрой сказал бы, что я уже наколдовала себе путь, ведущий к поражению.
Рин фыркнула:
– С мэром Тайрой лучше встречаться утречком, когда она хорошо выспится, можешь мне поверить!
Ее взгляд упал на мою метлу и бесформенный рюкзак.
– Но нужно найти тебе жилье… Ты еще маленькая, – может, в сиротском приюте найдется свободная койка?
Она оглянулась на двухэтажный домик из белого камня у самого края порта.
– О, погоди! Столько времени прошло, я и забыла совсем… Ты не против жить одна?
– Да нет.
По крайней мере, я так думала. В горле вдруг застрял комок. До меня только сейчас по-настоящему дошло, что я ужасно далеко от родителей. Папа за время пути наверняка подружился бы со всеми на пароходе, угощая всех подряд круассанами, а мама сумела бы зачаровать мэра Тайру и добиться аудиенции. Да и вряд ли они заснули бы во время плавания… У меня горели щеки.
– Как ты относишься к ремонту?
– Вообще-то, я хорошо умею чинить, – ответила я, гордо выпрямившись.
Губы Рин изогнулись в улыбке.
– Тогда я знаю место как раз для тебя!
* * *
Рин повела меня к окраине города и дальше по узкой тропинке на утесы. Я то и дело наступала на мох и камни. В расщелинах, как только начало темнеть, раскрылись бледные цветы сумеречника. Их чуть покачивал морской бриз. Справа нависала отвесная стена черных скал, слева тропинка уходила круто вниз, к морю.
Высоты я никогда не боялась, но море… В нем была какая-то свирепость и инакость. Я жалась поближе к скале и растущему в расщелинах жесткому кустарнику. Мне были привычней травянистые равнины и зеленые леса, а не эта бурлящая иссиня-черная вода. Я старалась дышать глубже. На лице и на платье оседали соленые брызги.
Рин скрылась за поворотом, где рос одинокий куст. Я побежала ее догонять, обогнула утес и увидела домик, построенный вплотную к скале и увитый побегами сумеречника.
– Ах, сто лет здесь не была! – Рин раскинула руки в стороны. – Раньше все время удирала сюда с друзьями.
Я присмотрелась. Под вьющимися растениями домик был покрашен в коричневый цвет… А может, просто очень грязный.