Итак, последний штрих. Слабеющими пальцами даг Куианна
подхватила из незакрытого ящика кровати квадратный бокал с
крышечкой. Старая дама не собиралась испытывать перед смертью
болезненное состояние умирающей. Не-ет! Она распахнёт крылья и
будет парить в пространстве, как истинный уиверн. Подняв крышечку,
старая дама хлебнула известный только среди самых богатых уивернов
бальзам, действующий на слабом, наркотическом только для её расы
веществе. Хлебнула, покатала на языке, смакуя терпкий привкус.
Хватит. Ей, умирающей, много не надо. Теперь можно лечь и
наслаждаться странными, но прекрасными видениями умирающего мозга.
Тем более что задуманный ею процесс подходил к концу.
Прямое переливание крови... Девушка вдруг громко вздохнула и
застонала. По лицу прошло странное движение. Кровь истинных
уивернов вламывалась в организм человека, изменяя его и
приспосабливая к будущим изменениям. Одновременно содержащиеся в
приборах адаптирующие ген-вещества помогали и уивернской крови, и
человеческому организму не схлестнуться в яростном противостоянии,
выход из которого потенциально мог быть только один - смерть.
Адаптация проходила болезненно: сильная, пытающаяся одержать верх
кровь уивернов заставляла человеческую самку - слава небесам -
сильную и здоровую! - корчиться в конвульсиях, вызывавших выражение
болезненной муки на её лице.
- Терпи, девочка, терпи, - прошептала старая дама, глядя на
потолок и не видя его полузакрытыми глазами, в которых постепенно
затухала яркая когда-то синь. Она слабо улыбалась, погружаясь в
наркотический сон, в котором смерть входит тихо и ласково...
Ей повезло больше. Процесс умирания шёл необратимо. Глаза
дрогнули на движение сбоку. Она видела, но уже не понимала:
шевельнулась оконная штора метрах в пяти от кровати, из-за неё
появилась фигура, чьё лицо ниже глаз закрывал кусок ткани; фигура
подошла к столику с квадратным бокалом и бросила в него шарик,
размером в горошину. Попав в напиток шарик бесследно растворился...
Старая дама ещё видела, но не реагировала...
И резкого стука в дрогнувшую дверь - притом, что та тяжёлая и
крепкая, она почти не услышала. Может, он прозвучал где-то в её
парениях ударом глухого, далёкого грома?.. Пауза - и в следующий
миг дверь треснула от страшного удара по замку. Ещё один удар -
дверь снесло набок, она провисла на нижней петле, непоправимо
сломанная, а в апартаменты быстро и сильно вошёл высокий уиверн: по
земным меркам - лет под сорок; чёрные волосы до пояса, небрежно
прихвачены в "хвост", длинное худощавое лицо искажено складками
нетерпения, пронзительно-серые глаза мгновенно замечали и
оценивали... Профиль, с высоким лбом и идеально вылепленным носом -
с едва намеченной горбинкой, был бы хорош для мыслителя, не уродуй
его сейчас искривлённый злостью рот.