– Барри. – Покорно ответил тот трясущимися губами. – Меня зовут Барри.
– Тебя что, ломает, Барри? – Спросил Тони. – Выглядишь не очень.
Барри соизволил промолчать.
– Расскажи, что произошло ночью. – Сказал я. – Что ты видел и слышал.
– Ничего, сэр. Ничего не видел. – Пробормотал Барри. – Я спал.
– Если будешь и дальше врать… – Начал я.
– Я тебя отправлю в изолятор, мой вонючий друг. – Подхватил Тони. – Там ребята тебя отработают, и бить будут до тех пор, пока ты не превратишься в один большой рибай. Днями тебя лупить будут.
– Потом за неимением других подозреваемых, мы повесим убийство на тебя. – Продолжил я. – Скажем прессе, что бездомный наркоман совсем спятил и зарезал невиновного парня. Может, и благодарность получим. Ты же знаешь, мы копы так часто делаем. Думаешь, очень нам нужно возиться с этим дерьмом каждый день?
– Я не убивал. – Прохрипел Барри. – Не я!
– Рассказывай давай Барри. – Давил Тони. – Мне не очень-то хочется мараться о тебя.
– Я, я… – Бомж начал запинаться.
– С самого начала Барри. Как ты оказался в том доме? – Спросил я.
– Я там сплю уже недели две. – Хрипел он. – Пришёл вечером, совсем пустой. Я три дня ничего сильного не принимал, клянусь! – Он в отчаянье ломал руки. – Меня трясло, – в заначке осталось грамм двести самогона. Выпил, лёг на топчан и уснул.
– А потом? – Давил я.
– Среди ночи проснулся, услышал эхо. Крики или стоны, не разобрал. Шум разносится сильно, стены же пустые. Подумал опять эти дети поширяться пришли или… выпить… Как бывает…
Я достал сигарету, протянул ему. Он выхватил её, жадно затянулся от поднесённой зажигалки и закашлялся.
– Фух… – Барри выпустил дым изо рта, ещё несколько раз затянулся и продолжил. – Думал дети опять пришли, бывает такое. Шумели, шумели, кричал кто-то… Решил пойти посмотреть, если у них есть что, может и мне перепадёт. Не дети то были. Не дети.
Он дернулся и опустил руки на стол, посмотрел отстраненно мимо меня.
– Видел его. – Продолжил Барри. – Длинный, тощий, в чёрном весь. Я спустился на пролёт, а он на лестничной площадке стоит. Не двигается. Меня ждет… А из коридора вой жуткий, будто свинью режут. – Он трясущимися руками поднёс сигарету к губам, затянулся, не чувствуя, как обжигается. – Я встал, и пошевелиться не могу. Как будто заморозили меня. А потом он повернулся и посмотрел на меня… Так посмотрел, что… не знаю, как сказать.