Впрочем, я пришел сюда не за перекусом.
– Утро… день добрый! – Я махнул рукой скучавшей за стойкой
женщине лет сорока. – Виски есть?
– Вчера закончился, – отозвалась она. – Есть коньяк, только
подвезли. Хороший, армянский. Будете?
– Буду! – кивнул я, отодвигая стул. – Девушке и мне два…
Нет, давайте сразу три.
– Может, сразу бутылочку возьмете? – мгновенно
сориентировалась то ли официантка, то ли бармен. – Скидочку
сделаю…
– Давайте бутылку.
– Оу… – Катя вздохнула и уселась напротив. – Совсем все
плохо?
– Бывает и хуже, – буркнул я. – Жить буду.
Катя понимающе кивнула – и больше не проронила ни слова,
пока на столе передо мной не появилась бутылка с коньяком с
заковыристым названием. Я тут же свернул крышку и принюхался.
Действительно, сносно – официантка не обманула, и свои пять
звездочек продукт производства Армении честно заслужил. Я разлил
ароматный напиток, попутно удивившись, что вместе с бутылкой нам
принесли не рюмки, а пузатые бокалы – правильные… наверное,
правильные. Нет ничего глупее, чем строить из себя эстета, когда
пришел в кабак, чтобы просто-напросто залить клокотавшую внутри то
ли злобу, то ли тоску… то ли просто ощущение тщетности бытия, чтоб
его йотуны забрали.
– Ну, давай, рассказывай. – Катя улыбнулась и осторожно
коснулась моих пальцев. – Что у тебя там? Предали? Обокрали?
Убили?
– Попытались, – кисло усмехнулся я. – Шарахнули булавой по
голове – и за борт. Не насмерть, но все равно обидно.
– Да уж… Суровые средневековые нравы. – Катя подняла бокал.
– Ну, видимо, за твое здоровье.
– Ага, – хмыкнул я.
Коньяк прокатился по глотке теплым живительным огнем,
провалился в желудок и тут же начала действовать. Во всяком случае,
настроение чуть улучшилось. Я тут же налил в бокал еще.
– Понятно… Пошла тяжелая артиллерия, – вздохнула Катя. – И
кто тебя так?
– Свои… традиционно. – Я опрокинул в себя еще половину
бокала залпом. – Твои обожаемые бедняжки неписи. Вот так стараешься
для них, честно веришь, что это не просто набор циферок и пикселей…
а они тебя – булавой. И все.
– А ты?..
– Нет, ничего особого важного не потерял. – Я похлопал себе
по боку – там, где в игре на поясе висела сумка с осколками
«Светоча». – Кроме веры в светлое будущее. Зачем вообще считать их
за людей, если они ведут себя, как… как…