Я бы назвал этот вопрос
риторическим, не будь он таким насущным.
- Эй, я в этот кисель не полезу! –
моментально отперся Борисыч. - Токсины, говоришь?!
- У тебя замкнутая система
регенерации воздуха, успокойся. И ты уже в этой хрени, если до сих
пор не заметил.
- Заметил! Потому и не хочу дальше
переться, потом хрен отмоешься от этой гадости!
- Я с Рин-тян договорюсь, она
специально для тебя отборную слизь сварганит, особо едкую.
- Малой, отвали.
- Ладно, если серьезно, я вижу
только один выход – принудительное проветривание. Открываем шлюз –
я имею в виду, настежь – и идем дальше. Думаю, всю эту гадость
просто-напросто вытянет в трюм. Ну, если не всю, то большую
часть.
- Кэп, не ведись! Это нам потом трюм
отмывать, а не ему!
- Есть такое слово – надо, -
вздохнул Рин-сан. – Похоже, это единственный выход. Приступай,
Алекс.
- Борисыч, на выход.
- А?..
- Вылезай, говорю, и за борт
цепляйся где-нибудь в сторонке от шлюза. Дальше мы сами
справимся…
… стоит ли говорить, что метод
сработал? Правда, чем дальше от шлюза, тем менее эффективно он себя
показывал, что и немудрено. Тем не менее, этим нехитрым способом мы
расчистили проход от шлюза до обитаемой палубы – замкнутого
коридора в форме овала, с одной стороны которого располагались
ходовая рубка и вспомогательные помещения команды, с
противоположной – владения главного энергетика и пункт управления
прыжковым генератором вкупе с реактором, а по «бокам» – каюты.
Причём, судя по схеме, целый сектор, тот, что справа (если смотреть
сверху по направлению к носу яхты), отводился в единоличное
владение леди Аннабель Рокуэлл.
Дальше дело пошло веселей, хоть
Борисыч долго возмущался бардаком, учиненным в грузовом трюме.
Возмущаться возмущался, но дело своё делал – шастал по коридорам,
заглядывая во все закоулки, включая каюты команды и служебные
помещения. Здесь, кстати, проблем с запорами не возникло – такое
ощущение, что кто-то намеренно открыл все замки, какие только
возможно. А значит, утечки воздуха этот кто-то не боялся. Да её и
не было, иначе автоматика принудительно бы задраила переборки в
борьбе за живучесть судна. Повсюду, что характерно, царило
запустение, но не как после аварии или сильной встряски, а именно
что как в поселении, покинутом людьми, и постепенно поглощённом
окружающей средой. То есть все вещи, мебель и приборы были на
месте, но похоронены под толстенным слоем где грибов, а где и
водорослей. Которые, кстати, на глазах скукоживались и теряли
товарный вид, поскольку вместе с Борисычем в гости являлся вакуум с
соответствующей температурой, вернее, отсутствием таковой.
Раньше-то в недрах яхты наличествовал собственный микроклимат,
являвшийся прямым следствием жизнедеятельности биоценоза, а теперь
мы равновесие нарушили. Результат, как и предупреждал Кумо, не
заставил себя долго ждать. Собственно, к комплексу командных
помещений наш механик подходил, кроша подошвами хорошо
промороженные растительные остатки. Благо, не скользил – и
осторожность соблюдал, и мощность магнитов удвоил. И всё это в
почти полной тишине ввиду отсутствия атмосферы, а то бы ещё и хруст
жуткий стоял.