– Уже несколько десятилетий мы не получали из Венесуэлы новости лучше этой, – говорит Гальвес. – Чавес – наш человек. Он смотрит на вещи так же, как и мы.
– Это точно, – соглашается с ним Иван.
Но еще сильнее были озадачены услышанным Кристина Гарса и Оливер Уотсон, которые сидят в оперативном штабе в здании ЦРУ и следят за происходящим вместе с командой, куда входят аналитики, разведчики, военные и дипломаты. Все они пребывают в растерянности, поскольку никто из них не может понять, что же все-таки случилось в Венесуэле. По мнению Уотсона, выступление Чавеса, по сути, подтверждает его подозрение: за попыткой недавнего военного переворота стоят кубинцы. Но никаких доказательств у него нет. И вообще, толком никто ничего не знает.
– Отсюда, из Лэнгли, эту загадку мы не разгадаем, тут нам не помогут никакие электронные устройства. Нужно гораздо больше Humint, то есть агентурных данных. Без достоверной агентурной информации мы никогда не поймем, что там на самом деле творится, и не сможем принять адекватные решения, – продолжает Уотсон, воспользовавшись жаргоном ЦРУ при упоминании о Human Intelligence, то есть об информации, добытой непосредственно людьми. Разведчиками.
Сидя в своей роскошной камере, устроенной в тюрьме “Ла Куэва”, Первый Пран[4], которого все называют просто Праном, сразу же предсказал, что потерпевший поражение подполковник, который выступает сейчас по телевизору, станет президентом Венесуэлы. Пран – “узник”, но из тюрьмы он управляет огромной криминальной империей. Столь высокого положения он достиг благодаря своей интуиции, а она нашептывает ему сейчас: человек, говорящий с экрана, не только станет следующим президентом страны, но это еще и та фигура, которой не хватает ему, Прану, чтобы его организация осуществила задуманные им амбициозные планы. – Этого бунтовщика я хочу на некоторое время видеть здесь, надо немного над ним поработать, – громко говорит Пран, изобразив на лице улыбку.