– По-моему, после такого они обязаны на тебе жениться, – высказался М.Р. Маллоу.
У него всего лишь отобрали путеводитель Бедекера, который он надеялся почитать в дороге.
Но хуже всего было то, что приезжающие, пересекая границу, становились немыми. Никто никого не понимал. Здесь не то, что не говорили по-английски. Невзирая на обещания профессора, никто также не говорил и по-французски! Кроме, правда, старого еврея – владельца ломбарда, напоминавшего сушеную саранчу, которая обменяла доллары компаньонов по своему собственному курсу. Нет, деньги можно было обменять и в банке – по курсу самому, как уверял Найтли, обычному, но проклятый персонал в поезде не брал доллары даже с прибавкой! Словом, рубли нужны были до зарезу.
Несколько утешило то обстоятельство, что русские поезда, в отличие от немецких, просторнее, комфортабельней и теплее, но тут же выяснилось, что едут они невыносимо медленно.
И вот, наконец, мрачным серым утром двадцать шестого января двое джентльменов прибыли в Санкт-Петербург.
Вокзал оказался маленький, низенький, занюханный. Поезда выходили прямо из-под навесов, здорово напоминая журнальные карикатуры на Лондон. Никаких волков по улицам не ходило. Ходили кэбы, трамваи и таксомоторы. Белку видели только один раз, в Alexander Garden. Но и белка, вопреки предостережениям механика, на прохожих не нападала. Была она серая, пушистая, сидела высоко на дереве и не обращала на людей никакого внимания. И все-таки удивительная страна Россия не походила ни на одну из других стран.
Во-первых, на улицах совсем не было темнокожих. Во-вторых, там не было ирландцев. В-третьих, что вообще уже ни в какие ворота не лезло, не имелось евреев. В субботу – и никаких пейсов, бород, треугольных шляп. В-четвертых, едва ли не более половины мужчин на улицах составляли военные. Ну и, кроме того, нужно было вести себя осторожно, чтобы вовремя заметить putoshnik, который в любой момент может потребовать у вас взятку или отправить в Сибирь.
Так, ежеминутно оглядываясь, утирая выступившие от мороза слезы, двое джентльменов взяли izvozchik и добрались до Hôtel “Européenne”.
Кругом лежал грязный снег, дворники посыпали его песком. Пахло кошками, навозом, сыростью и подворотнями.