– Был бы великий государь, относился бы, наверное, лучше. Но то, что его сейчас заменяет, я…
– Достаточно. Я так и думал. Собственно, вы подтвердили: идея никакая. А теперь давайте-ка всерьез, уважаемый Дмитрий Тимофеевич. Чем вы располагаете для жизни и судьбы? Очень хорошей женой, искренне вам завидую. Восемью статьями, довольно приличными. Две из них так и просто хорошие. Почти готовой диссертацией, защиту каковой придется надолго отложить. И тем минимумом вещей, которые ваша супруга успела вывезти из Москвы во время эвакуации. Дача у вас есть?
– Нет, Дмитрий Дмитриевич.
– Вместо дома у вас теперь временный барак для беженцев, предоставленный правительством. Вы еще там не были и не знаете, каково жить с общей кухней на шесть семей, удобствами во дворе и «картонными» стенами – не для наших, мягко говоря, зим. Правда, и такую жизнь называют райской. Прежде всего те, кто никак не может покинуть палаточные городки на сотни тысяч народонаселения… Что у вас с деньгами?
Тут пришло время задуматься мне.
Очень не хочется грузить кого-то своими проблемами. Очень хочется выбраться из них самостоятельно. Очень хочется почувствовать под ногами твердую землю.
Но как выбираться, пока непонятно.
Друзья мои, до кого дозвонился, эвакуированы за Урал. Ножевая мастерская была у нас с друзьями, так она приказала долго жить. Висеть на шее у Катьки – бессовестно, не по-мужицки. На счетах у меня отродясь ничего не задерживалось. Что откладывали вместе с женой, то всё давно истрачено. С гарантией – сколько я лежал! А ходить в старую Зону по заданиям Михайлова… лучше сразу повеситься.
Придется искать работу. Хе-хе… с дипломом историка и репутацией сталкера. В Подмосковье, говорят, доктора наук почитают за большую удачу, когда их берут в средней школе преподавать. Так что возьмут меня нынче разве что в охранники.
А Катька простужается моментально. Чуть сквознячок, чуть не утеплилась, как надо, и вот уже пора вызывать доктора… Каково-то ей при «картонных стенах»?
Один человек на всем свете может мне помочь. И ведь это не только мой босс, но и почти что друг. Важничать горазд, но когда вместе садимся выпивать, называет меня на ты и себя тоже позволяет называть на ты.
– Печаль у меня с деньгами. Если есть варианты, Дмитрий Дмитриевич, буду по гроб жизни благодарен.