Судя по всему, он выразил главное, так как другие к этому ничего не добавили.
– А что может произойти, если вы его не убивали?
Центр вопроса отчетливо слышался в первой, а не второй его части, двоюродный брат, тем не менее, глядя человеку в глаза, испуганно закачал головой и даже отвел от себя такое руками.
– На вас, Владимир, никто пальцем не тычет, – недовольно сказала женщина в ответ на подчеркнуто персональное отмежевание, – но в завещании есть что-то вроде коллизии. – Она посмотрела на гостя: – Это так на юридическом языке?
– Ну в общем, правильно.
– Мы не убивали, но ситуацией могут воспользоваться.
– Кто, например?
– Сергей Петрович, мы живем в бандитской стране – вы это отлично знаете. Да хоть коллеги ваши. Да кто угодно.
Волнение в ее глазах вдруг исчезло и появилась пристальность.
– Вы, извините, с работы в органах давно ушли?
– Давно.
– Сами?
– М-м, сам.
Гостю вопрос не понравился:
– Причем здесь моя биография?
– Притом, что вы опытный специалист. Если речь идет о четырехстах миллионах долларов, могут ваши коллеги вместе с прокуратурой, вместе с властями местными нас взять в обработку?
Там, наружи, облако закрыло солнце, в воздухе и в зелени вмиг исчезли золотые блики, свет стал строгим, словно о чем-то предупреждающим.
Женщина продолжала:
– Например, мы от всего отказываемся и дело закрывают? Или еще лучше: всех сажают за убийство по сговору, имущество переоценивают – один к десяти, дальше рассказывать?
– Тут одних картин миллионов на двадцать, – муж, вернувшись, сел в кресло и полез в пачку за сигаретой, – два-три дня и готово – уже висят копии, – и, щелкнув зажигалкой, дополнил: – пока мы будем сидеть в пресс-камерах.
Гость поморщился:
– Ну, вы уже без всякой меры нафантазировали.
– Ничуть! – струя дыма, тоже не соглашаясь, метнулась в воздухе. – Если б речь шла о четырех миллионах, я бы еще подумал.
– И то, – остерегая, сказала супруга.
– Да. Четыреста миллионов, и даже с лишним. Это какой дележ?! Страшные деньги толкают на страшные вещи.
– Правильней, на любые, – снова уточнила жена.
На него смотрели три пары глаз, две настойчиво и одна почти умоляюще. Эти глаза опустились вниз, а губы почти прошептали:
– Черт бы подрал все эти богатства.
– Ой, Владимир, не надо! – молодой человек брезгливо дернул щекой. – Лучше подумать, как с их помощью из этого выбраться.