– Что-то я уже согрелся… – пытаясь отдышаться, пояснил он. – И ноги ужо не те. Совсем я закис от жизни монастырской, меча удержать не способен. Нет, Андрей Васильевич, пожалуй, с завтрашнего дня с тобой вместе буду поутру с дрекольем прыгать. Не то недолго в первой же сече по-глупому сгинуть. Что может быть глупее, нежели погибнуть оттого, что устал?
– Так милости просим, Михайло Иванович!
– И лентяев своих заставлю жирок растрясти…
– Доброго вам утра, бояре, – выглянула на крыльцо Варвара. – Пожалуйте завтракать.
– О, это ко времени, – обрадовался князь Воротынский. – Ловкая у тебя приказчица, княже. Одна, да ин, как ловко управляется!
– За то и держу.
Варя с поклоном пропустила гостя, поклонилась и Андрею, но окликнула:
– Что княгиня из имения пишет? Все ли у нее в порядке, княже, как дети?
– Я и забыл про письмо-то! – спохватился Зверев. – После завтрака прочитаю.
Андрею как-то даже стыдно стало, что вчера за многочисленными хлопотами у него из памяти выветрилось напоминание о письме из дома. Весь завтрак он сидел как на иголках и, лишь слегка утолив голод, побежал в свои покои, нашел свиток, сломал тонкую сургучную печать с оттиском Полининого кольца.
Редкие письма жены были всегда очень длинными и размеренными, с многочисленными приветами и пожеланиями от имени всех членов семьи и части челяди, с описанием погоды в княжестве, поездок на торг и обычных прогулок чуть дальше двора, перечислением деревень, упоминанием всех свадеб, смертей и рождений, и кучи прочей совершенно ненужной князю информации. Но Звереву все равно нравилось читать эти послания. Во время долгого расшифровывания завитушек, накрученных почти возле каждого слова, он словно слышал голос Полины, чувствовал ее близость, исходящее от нее чувство грусти от расставания и любви к нему – и от этого в душе нарастало тепло, хотелось все бросить и мчаться к ней. Обнять детей, подкинуть их в воздух, услышать счастливые визги, крепко прижать и долго-долго не отпускать избранную на небесах спутницу жизни… И даже дочитав последнюю строчку, он еще пару минут стоял перед окном, глядя на покрытую изморозью слюду, и сохранял в душе ощущение близости со своей Полиной.
– О чем княгиня пишет? – вывел его из задумчивости вопрос Вари. – Здорова ли, в порядке ли семья, как все дома?