– Попутчиков до Сантандера возьмете?
Купцы переглянулись:
– Что за попутчики? Откель возьмутся?
– Четыре души, четыре рубля, – сходу предложил Зверев.
– Да мы вроде пока и не решили, – покачал головой старший из братьев.
– Шесть рублей, два в задаток, – невозмутимо поднял ставку князь. Не воспользоваться столь удачно подвернувшимся попутным судном было бы глупо. Скакать в далекую страну посуху выйдет куда как накладнее и опасней, чем идти морем. А корабли от здешних причалов ныне отправляются в такую даль нечасто.
– Мы еще и товар не собрали… – задумчиво произнес младший купец.
– Шесть рублей за дорогу, два в задаток, и мой товар я через вас весь сбыть обязуюсь, – еще чуток подзадорил братьев князь. – У меня там одного соболя пять сороков. Да горностай, да рысь.
– Эка ты вдруг заторопился, мил человек, – мотнул головой старший. – Дай хоть поразмыслить маленько. Товар наличный счесть, судно наше проверить.
– Думайте, – согласился Зверев и, словно в задумчивости, снял с ворота купца упавший волос. – Но не затягивайте. Коли мне другая оказия подвернется, я медлить не стану.
Служка подбежал с большой деревянной кружкой, отер стол полотенцем, поставил темный пенистый мед:
– Угощайся, княже.
– Княже?! – разом охнули братья.
– Да уж не боярин, это ты верно подметил, – подмигнул им Андрей, поднял кружку, осушил крупными глотками и с грохотом опустил обратно: – Хорошо! Ну, думайте, люди торговые. Не буду вам мешать. У меня еще одно важное дело на сегодня осталось…
В светелке Андрей открыл походную шкатулку, достал изящный серебряный половник, давно уже купленный специально такого дела, кинул в него воск, растопил над масляной лампой. Кинул внутрь волосок, снова поднес к огню, давая вытопиться жиру и смешаться с воском, потом разлил в две низкие плошки с уже вставленным в держатели фитилем.
Князь имел дело с купцами не первый раз и отлично знал главное правило их ремесла: никогда не платить за то, что можно взять силой, и никогда не ограничиваться малой платой там, где можно взять все. Торговые гости, столь милые и приветливые в своих лавчонках, оказавшись без присмотра, вдали от изб разбойного приказа и боярских вотчин, запросто могли разграбить беззащитное поселение, пустить ко дну встреченный в море корабль, перегрузив к себе товары из его трюмов, продать в рабство отправившихся в путь доверчивых пассажиров. И только вид ухоженных пушек в портах или амбразурах, или близость воинского дозора местных властей могла принудить их к честным сделкам… По ходу которых ухо тоже стоило держать востро.