А вот владельцу снежка не повезло.
Остервенелый вой резанул по ушам. Отчетливо было слышно, как туда, в звуки, которые человеческое горло издавать не может, вплелся тонкий, на грани восприятия жалобный визг.
Монстра развернуло. Он застыл в воздухе, боком к Красавчику. Правая сторона с безвольно опущенной рукой, перетянутой белыми змеями сухожилий, осталась неизменной. Долгую секунду, пока полтергейст поворачивался, Красавчик ждал, не в силах поверить в удачу.
Хозяин аномалии завис у края плеши. Всю его левую половину срезало начисто. Заиндевелые, сплющенные в тонкую бумагу куски плоти таяли в гравиконцентрате. Полтергейст еще пытался двинуться, но тело потеряло способность парить в воздухе. Тяжело навалившись на единственную ногу, монстр подался вперед. Колено подогнулось, и он стал медленно заваливаться на бок. Облако шипящего пара укрыло его с головой. Из тумана стремительно высунулась рука. С сухим треском лопались жилы. Пальцы с желтыми когтями в последний раз загребли промерзшую насквозь землю. Как нечто, живущее отдельно от тела, рука дернулась в последний раз и затихла.
Холод отступал. Красавчик еще некоторое время просидел в канаве, дожидаясь, пока на тропе растает иней, потом выбрался на дорогу. От полтергейста не осталось ничего.
Стараясь обойти то место, где недавно лежала рука монстра, сталкер думал о том, что сегодня разрушился один из мифов Зоны. Считалось, что все твари, являющиеся ее порождением, чуют аномалии априори. Как говорится, свояк свояка видит издалека. Заманить ту же слепую собаку в вакуумную яму, например, – задача нереальная. Наверняка с зачатками разума у полтергейста был перебор. Как всегда в таких случаях – если где-то приобретаешь, то ровно столько же и убывает в другом месте. Зона наградила монстра проблесками разума, а хваленое звериное чутье отняла.
Не стоит отрицать очевидного – Красавчик рад был бы принимать такие подарки хоть каждый день.
Мертвая деревня по-прежнему хранила белый саван.
Комариную плешь, разросшуюся до колоссальных размеров, сталкер обошел по полю, старательно обозначив ее границы камнями, пущенными вперед.
Лицо нестерпимо жгло, когда он привалился спиной к дереву. Глоток коньяка из фляги, припасенной как раз для такого случая, немного успокоил. На левой руке вздулись пузыри, и это волновало сейчас Красавчика больше всего. Однако пара глотков коньяка сделала доброе дело, и его отпустило.