А вот с Максом все сложнее получилось. Высокий, с уверенным разворотом плеч, со стриженной под ноль головой, отчего торчащие уши напоминали ручки у кастрюли, он ни за что не захотел откликаться на то, что придумывал, напрягая голову, матерый проводник. Не одобрил новичок гордое «Лось», так же отнесся к недоброжелательному «Бычок» и упрямо сжал губы при совсем уж, с точки зрения Ники, необъяснимых «Гвоздь» и «Шило».
– Я – Макс, – в который раз повторил он, и Грек сдался.
– Хрен с тобой. – Проводник махнул рукой. – Будешь сто первый Макс. Все равно наше с тобой знакомство продлится до первого твоего выкрутаса. А мертвяку все равно, под каким номером он в списке. Триста баксов с носа – такса у меня одна. Поведу до бара «Сталкер» через Сумрачную долину. Живы останетесь – считайте, что всему научились. Иногда… но редко такие вот счастливчики по второму разу в Зону просятся. Тогда уже меньше возьму.
Новобранцы покивали, причем истовее всех мотала головой Ника. Так, что едва очки с носа не свалились. Радовало одно: в Зону они уходили тем же вечером, без лишних прелюдий. Каждая минута промедления грозила обернуться вечностью, но другого выхода Ника не видела. Идти в Зону без проводника – затея настолько безумная, что можно было не сомневаться в том, что вряд ли ей самой удастся доползти живой до колючей проволоки. А с Греком будет видно. День-другой – она поймет, что к чему, и у бара «Сталкер» оставит команду. Грек не будет возражать. Что ему? Свои три сотни баксов он уже получил. А от бара до деревеньки Боровая рукой подать. Доберется как-нибудь…
Труба тряслась, громыхая проржавевшими стыками. Впереди уже маячил темный провал выхода, когда Грек подал знак остановиться. Загрохотала машина, проезжающая по насыпи. Замерла в ожидании тройка новичков. Труба дребезжала и гудела. В темном отверстии выхода было видно, как сверху посыпалась земля.
Ника с тревогой ждала, когда шум автомобиля начнет отдаляться, но не тут-то было.
Машина остановилась прямо за насыпью. Слышно было, как открылась дверца. По насыпи кто-то ходил. Шум шагов эхом отдавался в трубе.
– Угости сигареткой, Серый. – Просительный голос, казалось, раздался у самого уха.
– Достал ты меня, Ванюкин. – Вальяжный голос от души растягивал гласные звуки.
Судя по всему, Серый все же поделился с приятелем куревом. Голоса стихли, и долгое время стояла тишина.