угом, а вы ещё и
новых добавляете.
– Затем и добавляю, чтобы их меньше
стало. Да и вы, глядишь, откровеннее станете...
– Я весь внимание.
– Вот и славно. Начну с того, что вы
прекрасно знаете госпожу Уэйк.
– Что?!
Курдогло не выдержал и
расхохотался.
– Видели бы вы своё лицо, господин
Шатров! Просто необыкновенное зрелище! Можете отпираться сколько
угодно, но сей факт не опровергнуть. Правда, вы знали её под другим
именем.
– Вы хотите сказать...
– Это Эрнеста Вильяр, – закончил мой
собеседник. На одном дыхании, почти без паузы. Словно гвоздь в
стену вбил.
– Что за чёрт? – возмутился я. –
Она-то здесь при чём?! Тем более, что женщина погибла.
– Поверьте, я тоже так думал, пока не
увидел описание внешности, сделанное хозяином пансионата Villa
Marisol, в котором она останавливалась. Сей господин не смог
описать лицо, но хорошо запомнил её руки.
– Согласен, у неё были красивые руки,
но...
– Не торопитесь, господин Шатров! Не
торопитесь! Он описал тонкие пальцы, маленькие ухоженные ладони и
удивительно белую кожу. На безымянном пальце сеньора Вильяр носила
перстень с чёрным камнем, на котором был вырезан крест.
– Да, так оно и было. Прекрасно
помню. Серебряный перстень, который, кстати говоря, был ей слегка
велик.
– Велик... – протянул Курдогло и
достал из кармана ещё одну бумагу. – Вот это описание женского
трупа, который был принят за бедную Эрнесту Вильяр... Хотите
взглянуть?
– Я его уже читал.
– Читали, но не обратили внимания на
одну, весьма важную деталь. Перстень был надет на мизинец убиенной,
и снимали это украшение с большим трудом. Эрнеста носила его на
безымянном пальце, да и то рисковала потерять
ненароком.
– Чёрт побери... – выдохнул я. – Вы
правы.
– Загадочная история, Сергей
Владимирович, не правда ли?
– Я совершенно запутался.
– Оставьте! – отмахнулся Курдогло. –
В здешних хитросплетениях даже мы, которым по долгу службы этим
заниматься положено, рискуем заплутать и сойти с ума, а уж вам сам
бог велел! Тем более что эти новости и гроша ломаного не стоят!
– Зачем же вы мне о них
рассказываете?
К сожалению, нашу беседу прервал
нарочный, прибывший с фрегата. Курдогло прочёл переданную ему
депешу, извинился и тотчас откланялся, оставив меня наедине с
мыслями. Я налил чашку кофе и задумался.
Возможно вы удивитесь, но мои думы
были далеки от судьбы Эрнесты Вильяр, словно чувствовал, что с этой
женщиной мы ещё встретимся. Она была... Признаться, не подберу
точного определения. Слишком сильной и незаметной, что не могло не
привлечь моего внимания. Обстоятельства нашего знакомства, как вам
известно, не располагали к размышлениям, а посему я не склонен
делать скоропалительных выводов. Подождём возвращения статского
советника. Ему, как говорится, виднее...