(2) «Сотка» – 100-й Центральный
Научно-исследовательский институт Министерства обороны Российской
Федерации.
2
Вы знаете, однажды я перестал видеть
сны. Нет, какие-то видения меня посещали, но они никак не были
связаны с прошлой жизнью. Словно этот мир проникал в мой мозг,
стирая лица людей, оставшихся по ту сторону бытия. Это меня не
удивило. Учёным нашего института это явление хорошо известно. Оно
было описано в методичках, выпущенных с грифом «Совершенно
секретно» и «Для служебного пользования», которые мне доводилось
изучать в библиотеке «Сотки». Недаром срок пребывания экспедиций,
которые работали в параллельных мирах, был ограничен во времени и
не превышал одного года. После полутора лет начинались некие
изменения, касающиеся восприятия нашего мира.
Как ни крути, но человеческий мозг
штука сложная. Хотя, по мнению некоторых учёных мужей, есть и нечто
другое, что заставляет усомниться в его исключительности. Может, вы
и усмехнётесь, но Душа, о которой так любят говорить церковники, не
так уж и мистична. Скажу больше – многие учёные с мировым именем
признают её существование, но мало кто осмелится рассуждать об этом
публично. Слишком многое пришлось бы изменить в мировоззрении
человека. Не всем понравится. В общем – жил один принц, и сказал он
как-то своему другу Горацио...
Я закурил и подошёл к окну. Жара,
будь она проклята. Мысли разбегались, не давая сосредоточиться на
главном. Портал... Врата... Звенья цепи, связывающей все
существующие миры. Проход, который можно было открыть ценой жизни,
возложенной на алтарь времени.
На первом этаже послышались голоса.
Судя по громогласным раскатам хохота, вернулся Александр
Даценко, который вместе со своим другом Новиковым осматривал город.
Сидеть в номере не хотелось, а поэтому я запер дверь и отправился
вниз.
Чтобы избавиться от скуки, мы часто
коротали время в салоне гостиницы. Он был довольно просторным и мог
вместить нашу компанию полностью. К слову – мы заняли все номера
этого заведения, так что чужих, кроме прислуги, здесь не было. Тем
более что и осталось нас не так уж и много. Жюль Габриэль Верн
распрощался с нами ещё в первые дни пребывания в Базалет-де-Энарьо.
Отправился домой, во Францию. Разумеется, побеседовав перед этим с
господином Курдогло. Не знаю, что ему сказал Сергей Васильевич, но
вид у писателя был весьма и весьма задумчивый. Сдаётся, что про
экспедицию он писать не будет. Жаль. Я бы почитал. Профессор
Бергман, по вполне понятной причине, избегал нашего скромного
общества. Не смог старик простить взорванных развалин.