У входных дверей, за небольшим
столиком, поставленном специально для них, сидели два казака из
полусотни Даценко. Они заступали на охрану гостиницы посменно. На
берег этих бравых вояк если и отпускали, то застращав до полной
невозможности. Хватило нам неприятностей в день прибытия, когда
Иван Кольцо и Иван Потапов – усидев четверть (3) в одном из
портовых кабаков – устроили знатную выволочку аглицким морякам,
попавшимся под горячую руку. Сам не видел, но – по уверению
очевидцев – господам из Туманного Альбиона сильно повезло. Откушай
наши парни ещё немного, пострадавших было бы гораздо больше!
Некоторые из них, пытаясь уберечься от разбушевавшихся русских,
сигали со второго этажа, рискуя переломать себе кости.
– Новиков, да будет уже вам! Уберите,
наконец, вашу игрушку! – недовольно буркнул сотник Даценко и
покосился на приятеля, который не выпускал из рук новое
приобретение.
Карабин, к слову, был хорош. Ложе из
американского ореха было пропитано маслом и отполировано, да так,
что казалось янтарно-прозрачным. Его купили позавчера вечером, но
Дмитрий никак не мог нарадоваться обновке, уже в который раз
разбирая и собирая своё новое оружие.
– Сотник, завидуйте молча! –
усмехнулся полковник Ярин.
Он убрал полученное накануне письмо в
карман сюртука и провёл рукой по бороде. В глазах мелькнула лёгкая
грусть, которую он и попытался скрыть шуткой.
– Ей богу, как дети малые... –
буркнул Даценко и потянулся за кисетом. Закурил, выпустил клуб дыма
и посмотрел на полковника, который опять взялся за конверт. Ярин
часто перечитывал письма. Корреспонденция настигала экспедицию с
большим опозданием, так что любая весточка из дома смаковалась
словно хорошее вино.
– От супруги? – спросил Новиков у
полковника, продолжая вертеть в руках ружьё.
– Да, – не отрываясь от чтения,
кивнул Ярин. – От Оксаны Александровны.
– Везёт вам, Михаил Михайлович, –
вздохнул казак. – Вам хотя бы письма пересылают, а нам, по извечной
сикретнасти, даже короткой весточки из дома получать не
дозволено. Можно подумать, что казаки, как бабы на базаре: начнут
языком трепать почём зря. Чай, не стригунки неразумные – разумеем,
когда и приврать можно, а когда и помолчать следоват. Хучь
бы профессор в гости заглянул! Всё веселее.
– Увы, Александр Николаевич, не
дождётесь! – усмехнулся Новиков.