У каждого слепого (будь то человек или собака – неважно) своя печальная история. Зрение теряют по-разному. А вот наша задача, поводырей, – хоть немного заменить им глаза и облегчить их жизнь. Признаться, я сначала переживал: шутка ли – работать поводырём одновременно и у человека, и у собаки. Согласитесь, необычная и ответственная работа. Меня закрепили за этой отважной парой, конечно, учитывая мой опыт работы. Как-никак я уже прошёл, как говаривал мой самый первый подопечный, Иван Савельевич, и Крым, и рым.
Но переживания мои оказались напрасными. Мы с Фуку подружились в первый же день. Скажу вам, друзья, это умнейшая собака. По вечерам, когда наш старик слушал телевизор или радио, мы с Фукусимой рассказывали друг другу истории. Ну, о моей жизни и работе вы знаете почти всё. Наверное, помните, что и мне довелось поработать несколько раз спасателем. Кстати, однажды, спасая ребёнка, тоже мог сгореть в детском саду[2]. Но обошлось! А вообще я собака везучая.
Истории Фукусимы, конечно, с моими подвигами не сравнить. Вот уж работёнка так работёнка! Я думал, что самая нервная работа у нас, собак-поводырей. Куда там! Пусть на меня не обижаются мои коллеги, собаки-поводыри, но нужно сказать прямо: настоящие герои – это, конечно, спасатели. Жаль, что собакам ордена не дают. Вот Владимира Петровича президент наградил орденом Мужества, а Фукусиме вместо ордена – пожизненное содержание. Но и на том спасибо. Могли ведь просто усыпить и закопать где-нибудь на собачьем кладбище. Кому нужна слепая собака? Хотя, я думаю, Петрович не дал бы. Я как-то слышал, он своему товарищу-однополчанину за ужином говорил:
– Ты знаешь, Мить, если моя Фуку помрёт, я, наверное, не смогу без неё жить. Ей-богу, и сам концы отдам. Впрочем, я уже давно там должен был быть, да вот собака не отпустила. Где ты, Фуку? Иди ко мне, милая, иди…
Фуку в таких случаях всегда подходит к старику и тычет носом тому в коленку. Владимир Петрович сначала треплет её за уши, гладит, затем наклоняется к ней, целует в нос и ласково говорит:
– Ложись, родимая, отдыхай.
– Ну а как твой лабр? – спрашивает Митька (это он обо мне).
– О-о-о-! – радостно восклицает старик. – Золото, не собака.
Представляете, каково мне такое слышать? Да от таких слов даже польку-бабочку хочется танцевать. Но я мысленно улыбаюсь и благодарю старика за столь высокую оценку моей работы.