Вскочив из-за стола, Сергей бросил вилку на тарелку и резко отодвинул её.
– Я в гостиную пошёл! Телек посмотрю!
Виолетта, не выдержав несправедливых обвинений и подозрений мужа, тоже перешла на повышенный тон и, дав Мурашову пощёчину, сказала:
– Сергей, ты что такое говоришь?! Я ни с кем не встречаюсь и люблю только тебя! Я вообще даже не знаю, о чём и о ком ты говоришь!
Мурашов, остановившись у дверей, обернулся:
– Не оправдывайся! Я в гостиную и к детям зайду.
– Я не оправдываюсь. Я ни в чём перед тобой не виновата, – ответила Виолетта. – Серёж, ты же практически ничего не поел.
– Спасибо, я уже наелся! Аппетит пропал!
Мурашов по пути в гостиную заглянул в детскую пожелать «спокойной ночи и приятных снов». Девочки попросили его помочь им собрать кубик Рубика, он помог им. Сергей всегда успокаивался, когда собирал кубик Рубика. А сейчас он был раздражён. Мало того, что новенький пришёл. Да ещё и жена почему-то заступается за него. В подобных ситуациях отвлекаться на собирание кубика Рубика его научил отец, сказав, что это успокаивает и в будущем пригодится.
Виолетта, убрав со стола, тоже зашла в детскую, пожелала добрых снов девочкам, потом – в свою комнату. Сергей понял, что он несколько минут назад наговорил много лишнего. Сейчас он чувствовал вину перед Виолеттой и, в надежде на примирение, обнял жену:
– Виола, прости меня за мою выходку.
Виолетта в данный момент не желала видеть мужа после его несправедливых обвинений в измене. «Ещё хватило совести прийти после того, как бросил вилку на тарелку и резко отодвинул её, – думала она. – Да из-за своей ревности толком не поел, психанул из-за того, что я всего лишь сказала, что его напарник прав. А он возомнил себе неизвестно что, якобы мы встречаемся у него за спиной…»
Она, высвободившись из объятий мужа, молча подошла к шкафу, достала постельное бельё, повернулась к мужу:
– «Прости??» Сначала накричал, заподозрил в измене, да ещё и неизвестно с кем! С человеком, которого я вообще не знаю. Теперь пришёл и думаешь, одного твоего «прости» доста…
Сергей снова обнял Виолетту и поцеловал её. Она оттолкнула его и, сунув в руки подушку с постельным бельём и одеялом, сказала, что сегодня он спит в гостиной. Ей неприятно было слышать от него, что она будто с кем-то встречается у него за спиной. Мурашов, вздохнув, взял бельё и вышел из комнаты. Постелил себе на диване в гостиной. В ванной, умывшись перед сном, он, вытирая полотенцем лицо, вспомнил слова Глафиры: «У нас в школе всё хорошо, папа…»