На дронов и прочие средства слежения – финансов не хватает. Войска, Росгвардия – все вокруг стольного града кучкуются, правительство от пандемии охраняя. Местечковые-то власти жестить боятся. У них танков нет – людей отгонять. А многие – так вообще на сторону здравого смысла встали. Шлют указы из центра лесом – население аплодирует и благоденствует. Центр – шипит и ядовитыми указами плюётся, а толку нет – руки коротки. Бежит народ-то. От жести – к разуму и свободе. Вот от нехватки человеческих ресурсов власть и страдает.
Взвизгнули тормоза, с грохотом покатились с поддонов нержавеющие биксы, тоненько взвыла перепуганная Наташка.
Доцент снял с головы кастрюлю и припал к окошечку. Впереди, на дороге – толпа. С дистанцией в полтора метра – но много. Полог тента откинулся – когда Андреич только машину обежать успел?
– Что это? Кто это? – голос доцента дрожал
– Короноверующие. Эти ничего не боятся – ни властей, ни людей, ни РПЦ. Они только в короноапокалипсис верят. Эти без обыска не пропустят.
– Права не имеют! – тоненько и хрипло взвыл доцент.
– Не боись, имеют. Самим Обнуленным узаконенные и Патриархом благословлённые. И не только обыскать дозволено – но и на месте разобраться. Дай-ка мне ту коробку!
У доцента тряслись руки и требуемую коробку Андреичу подал Ярик.
– Что там?
Андреич не ответил. Вытряхнул несколько объёмных, очень старых книг… «Совсем ошалел? Читать фанатикам собрался? Ну всё, приехали…»
Подпольщик взял в руки самую старую и трухлявую книгу. Сорвал с головы респиратор. Открыл фолиант посередке, нужной страницы не выбирая… Да ка-а-ак захлопнул! Поднялась пылища. Андреич сделал шумный, глубокий вдох и рванул вперёд – навстречу нестройным рядам фанатиков.
Те попятились – вид открытого человеческого лица их пугал. К тому же – Андреич побагровел и надулся…
А-ААА-АПЧХИ!!!
Чих прогремел, как пушечный выстрел… Фанатики брызнули во все стороны. С одного, запутавшегося в шлангах бочонка с дезраствором и упавшего, слетел респиратор. Он забавно сучил ногами в бахилах и пытался отползти из зоны поражения… А Андреич всё чихал. К канонаде присоединились и оставшиеся в кузове – там пылищи на сто залпов хватало.
Путь был свободен… Кострома, а затем – дальше, в провинцию, в глубь страны. На свободу… Яков Филимонович погладил по белокурой голове задремавшую после пережитых волнений невестку.