Но они могли себе это позволить. Даже до войны. А уж теперь — в
особенности.
Потом мне пришло в голову не очень веселое соображение. Я ни с
кем не стала им делиться, зачем огорчать людей? И все-таки…
протекторат над Россией уральцам, может, и отдадут. Но их претензии
на территории Сибирской республики и Дальневосточной Федерации —
анахронизм. Там сейчас нет ни одного русского. Это уже давным-давно
сателлиты Японии и Китая, и куда деть всех тех людей, которые там
родились?
Джунгли подступали к самому пляжу; листва шелестела, волны
шуршали галькой. Древесная тень пахла неземными цветами. Солнце
уходило в теплые ладони заката. Чуть одаль, у коряги, на гальку до
половины вылезла рыба и как завороженная смотрела куда-то в лес,
приподнявшись на передних лапах.
Картина была похожа на предсмертный бред. Изумляюще точно, в
подробностях, похожа на то, что мне чудилось в сброшенном отсеке
«Искандера». Впору было зажмуриться и помотать головой.
— Лучше пойти поплавать, — смеясь, ответил Дитрих. — Или нет!
Попробуй изловить вон ту рыбу. Сразу поймешь, что все
настоящее…
Идея изловить рыбу руками меня просто захватила, и я уже
рванулась на охоту, когда германец поймал меня за талию и развернул
к себе.
— Подожди, — сказал он серьезно.
Набежавшая волна скрыла медитирующую рыбу. Та неуклюже
повернулась, нырнула в воду и уплыла по своим делам. Подул ветер и
стих. Бесстрастное желтое солнце все плыло и плыло на запад.
Я держалась за Дитриха, как за дерево. Повисая на могучих
руках-ветвях. Он был живой, сильный и жаркий. Он был — вечер,
океан, свет. Мировой ясень Иггдрасиль…
— Ну, спасибо, — иронично сказал мастер, почти касаясь губами
моего уха. — Дерево, надо же. А раньше был Зигфрид.
— Откуда ты знаешь? — удивилась я. Никому такого не говорила,
только думала, и то один раз...
— Телепат, знаешь ли.
— Но люди друг с другом не могут…
— Но я же тебя люблю.
Вот и все.
Потом мы сидели на пляже, глядя, как солнце опускается за
горизонт, и пытались найти отличия с вечерней зарей у моря Древней
Земли. Сошлись на том, что здесь солнце кажется чуть меньше. А
может, мы позабыли, какое там солнце — возле драгоценного сердца
Ареала.
И разговор у нас, сумасшедших людей, в конце концов, ушел весьма
далеко от канонов мелодрамы. Впрочем, на то оно и кино, чтобы все в
жизни было не так. В кино, между прочим, экстрим-операторы выглядят
как женщины-вамп, поголовно имеющие черный пояс, и кидаются в драку
по поводу и без повода.