— Шайя, — проговорила я, — не плачь. А то дети будут болеть.
Зачем я это сказала…
Она так взволновалась, что развернула хвост и приподнялась на
передних лапах.
Большой холодный шприц вместо красивого молодого мужчины — и вот
у нее дети, которых она совсем не хотела, и к которым ничего не
чувствует, хотя должна их любить! Она понимала, что не хочет
высиживать яйца, и это приводило ее в ужас. Она думала, что сама по
себе ненормальная. И дети у нее вылупятся ненормальные.
Из-за всего этого она и плакала. А тут еще я. Она даже не знает,
как выглядит отец ее выводка! Что бы я сделала на ее месте?!
«Разбила яйца», — невольно подумала я. Нуктихе избавиться от них
куда легче и проще, чем женщине сделать аборт.
Шайя застыла изваянием. Блестящий черный металл, шипы, ножи,
даже в покое стремительные изгибы бронированного тела.
Я поначалу не поняла, что с ней.
Сознание Шайи превратилось в один сплошной вопрос. И это не был
вопрос «как?» Она не задумывалась о крепости скорлупы своих
нежеланных яиц. Она спрашивала меня, делают ли это двуногие
женщины.
Я сглотнула. Да простится мне…
— Вот видишь, — ответила я, — ты услышала такое и не захотела,
чтобы твои дети… исчезли. Значит, ты любишь их. Ты просто
испугалась, и оттого тебе кажется, что не любишь. Если бы ты в
самом деле не любила их, тебе было бы все равно, что их может не
стать. Значит, они родятся нормальными, любимыми детьми. Ты только
не плачь больше.
Ее облегчение затопило меня, как большая теплая волна. Шайя
поверила. Двуногие очень умные, это она всегда знала, они не
добрые, но очень, очень умные. Янина сделала злое, чтобы потом
получилось хорошее. Теперь она понимает, она не хочет, чтобы ее
дети исчезали.
Сумела я вывернуться… Шайя теперь излучала сдержанный
благоговейный страх. Очень, очень умная мягкокожая женщина.
Маленькая. Слабая. Страшная.
Как самец-воин не может отказаться от своей обязанности защищать
самку, так самка не может отказаться от материнства. С нашей
колокольни это выглядит высокоэтичным поведением. Но на самом деле
это всего лишь инстинкт, служащий для сохранения вида.
Так нас учили.
Как жаль, что нукты не стали разумной расой.
— Янина, — раздался неожиданно оглушающий голос. Отовсюду.
Хриплый и жуткий. Я вздрогнула. Сразу предположила самое худшее.
Шайя настороженно понюхала воздух.