Но у них нет мастеров. Это значит, что располагать они будут
только живыми минами.
Неизвестно, что опаснее.
— Эндрис, — сказала я, — а как ее зовут?
— Кого? — отстраненно переспросил он.
— Нуктиху.
Мастер потер лоб. Линия рта стала скорбной. Он молчал, будто не
услышал моих слов. Я подумала, что не стоит его тревожить.
«Горынышна» позволила забрать яйца. Но ужасно переживала. Шла за
ними на задних лапах, нагибаясь над открытой тележкой. Изредка
рычала на нас. Для острастки. Эндрис с окаменевшим лицом теребил
свои браслеты. Дядя Гена шел вместе с нами, бодрый и положительный.
Ласково увещевал «Горынышну» не волноваться и даже глазом не
смаргивал, когда она его нюхала. Конечно, она понимала интонацию.
Да и фон полковничий чувствовала. Но все-таки более чем странно.
Наконец, я подумала, что дядя Гена просто потенциальный мастер, вот
и вся премудрость. Только вот не довелось ему реализовать свои
редчайшие способности. Жаль.
Я мучительно старалась держаться в психическом молчании. Я
знала, что Эндрис говорит с самкой. Но мне все равно казалось, что
он молчит и думает о своем, вместо того, чтобы ее успокоить.
Пропорции тела самки напоминали не тяжеловесных земных
динозавров, а скорее мелких ящерок. Очень стройная, гибкая.
Вытянутые, стремительные очертания тела. Она двигалась с такой
грацией, что порой напоминала кошку. Или левретку, изящным выгибом
спины и узкой «талией». Для своих размеров нукты удивительно
легкие. И чудовищно сильные. Их мускульная система устроена не так,
как у земных животных. По сути, мускулов вообще нет. Их заменяют
связки, необычайно упругие и прочные.
Слово «нукта» вообще-то рритское. Поначалу их называли
драконами.
Ее устроили на нижней, грузовой палубе. Не там, где стояли так и
не разобранные Максом контейнеры. Она могла понять, что это, и
забеспокоиться. Ее саму недавно травили SSH. Вася поднял
температуру в отсеке, насколько мог. Там скоро стало тепло, даже
жарко. Самка сама сняла яйца с тележки и долго ходила вокруг них.
Оглядывалась, нюхала воздух. «Ну вот», — умиленно говорил дядя
Гена, глядя на нее через камеры. — «Ах, ты ж пакость. Маленькая
моя».
Она действительно была очень маленькой. Меньше десяти метров.
Нукты не растут всю жизнь, как некоторые животные, а она уже
созрела для материнства. Интересно, просто не выросла, или это
результат новой модификации?