Чудо возлежало на мусорной куче в позе египетского сфинкса. Чудо
было несколько менее величественным, потому что густо пускало
слюни.
Это для стороннего человека все нукты на одно лицо. Точнее,
жуткую морду. А я только в обмороке могла перепутать его с Аджи. И
даже не оттого, что он оказался где-то на полметра меньше в длину.
Другая форма плечевых выростов, челюстных лезвий, шипов на хвосте.
Другая пластика. В Аджи была взрослая суровость, а этот — легкий и
подвижный, движения не экономит.
— Эй, парень, — окликнула я.
Он вприпрыжку слетел с кучи. Обнюхал меня. Толкнул мордой в
живот.
— Ты кто?
Я вполне определенно задала вопрос. Но нукта не понял. Склонил
голову набок. Фон его был насквозь веселый и счастливый.
Такая-хорошая-теперь-хорошо-я-хороший. Ментальные образы,
доставшиеся мне, содержали только какие-то коридоры и комнаты,
полные затхлого запаха и плохих мыслей. Единственно ценным был
показанный мне путь нукты со мной. Когда я потеряла сознание, он
почувствовал, что к нам идет охрана. Много. Он уже имел дело с
местной охраной. Он подумал, что убьет много и убежит, а потом
опять убьет много. Но я не могла бегать. Надо было меня унести.
Тогда он унес меня и никого не убил. Хорошо бы вернуться и убить
всех.
— Вернемся и убьем, — пообещала я вполне честно.
Он нес меня через крышу, а потом в лесу. Недолго. Нашел еще
раньше место, где можно спрятаться, но люди близко.
— Ты замечательный! — сказала я и сунула руку под его нижнюю
челюсть.
Реакция меня удивила. Нукта прямо-таки сомлел. Даже лапы ослабли
у бедняги. Он блаженно чирикнул и слег на землю, вытянув хвост
палкой. Надо же. Давно не ласкали?
Откуда ж ты взялся такой?
— Тебя зовут-то как?
Вместо ответа — какие-то ветки, ручей в лесу. Очень горячая от
солнца железная крыша. Взгляд с крыши — идут люди. Взрослые и
совсем крохи. Вот сидит хорошая, спасенная. Она его звала. Она ему
почесала шейку. Очень хорошая. Пусть еще!
Я засмеялась. Снова запустила руки под острые, молодые лезвия
нижней челюсти. На нукте не виднелось ни одной белой полоски-шрама.
Антрацитовая тень. И все режущие выросты — бритвенной остроты. Он
совсем молоденький. Сколько лет в точности, скажет только мастер,
но не больше десяти.
— Какое у тебя имя?
Вкусный запах летнего леса. Нежная, сочная еда. Косточки
хрусткие. На мху мягко лежать. Гораздо лучше, чем в тесных домах. В
домах много углов. Но одному скучно. Его все время тянет посмотреть
на людей. Вот теперь есть хорошая. Хорошо.