– Добре вам, оннате, –
наскоро отмолвился Тауринкс, подходя поближе. Знаем мы этих
деревенских. Сами такие были. Чай, не городские – тем как
заповедано суетиться по делу и без. Не пожар, не страда – значит,
обождет. А мужики смурные стоят, как бездетные. Что‑то случилось, а
не подогнать их – сусоли сусолить станут до кукушкиных похорон.
– Что за беда стряслась? –
без обиняков спросил друид, обводя острым взглядом столпившихся
вокруг деревенских.
– Эт, коун друид… –
Староста помялся совсем уж неуместно – точно девка на выданье.
– Тауринксом меня кличут, –
резковато бросил чародей. – Тауринкс ит‑Эйтелин, друидской
гильдии чародей в полном праве. А вы, верно, оннат Тоур будете?
– Тоур ит‑Таннакс, – кивнул
староста, едва ли не краснея.
«Э, – понял Тауринкс, – да
ему не к делу приступать боязно. Стыдно ему. И впрямь – ровно
пацаненок нашкодивший стоит. Невеликая у них беда, в самом деле,
только своими силами не сдюжить, а чужих в подмогу звать – стыдно.
Эк гордыня заела, надо ж! Ничего, сейчас я ему мозги‑то
прочищу».
– Так что стряслось‑то, оннат
Тоур? – повторил друид. – Беда страшная, что всю деревню
на сход созвали?
– Да нет… – с трудом
промолвил староста. – Беда‑то невелика…
– Это тебе, Тоур,
невелика! – гаркнул из толпенки горластый мужичок, одетый
скудней прочих. – Не тебе, чай, скотину пасти!
– Пасти не мне! – озлился
староста. – А владетельское мыто платить – не всем? Ты бы,
Норик, постыдился рот разевать!
– А чо? – возмутился
мужичонка. – Как сено косить, так Норик корову потравил, а как
старшой пришел, так невелико горе? Что за справедливость‑та?
Таких Нориков Тауринкс навидался
изрядно – и по молодости, и в зрелые годы. Почти в каждой деревне
найдется человечек, которому работать не так почетно и приятно, как
наводить тень на чужой труд, а пуще того – на чужое понятие и
мнение, благо своего нет, и охаять можно сегодня – одно, а завтра –
и обратное, лишь бы соседское! А особенно такие людишки рвутся
наводить справедливость и, дай им волю, – наведут, да так, что
камня на камне не останется! Среди чародеев такие попадаются редко,
а коли попадутся – то из городских гильдейских, где волшебники
сидят друг у друга на шее и, чтобы выделиться, надо показать
совершенно уж особенный дар. Только там и может разгуляться
настоящий, отприродный завистник.