– Вот у начштаба и
спросите, – отрезал полковник. – Еще неизвестно – может,
пошлет своих драгоценных спецназовцев на разведку… а вам в лагере
сидеть.
* * *
Тауринкс шел по лесу медленно и
осторожно, стараясь ставить ноги на самые крепкие корневища в
редком сплетении, настланном на землю, и не провалиться ненароком в
лежащую под ними клейкую грязь. Стыд‑то какой – друиду в лесу
упасть и изгваздаться! Конечно, силы Тауринкса достало бы, чтоб
каждый встречный кедр готов был ему подставлять корни под ноги
вместо ступеней, но зачем зря тревожить дерева? От него не убудет
поглядеть, а лесу прежде всего нужен покой.
Хотя здешние леса и так какие‑то…
сонные. То ли друидов в здешних краях еще меньше, чем думал
Тауринкс после беседы с давешним старостой, то ли колдуют они
спустя рукава, но нет в этом лесу настоящего понятия. Разбуженный
лес, он ведь какой – когда надо, пособит человеку, когда надо,
осадит – не зарывайся, дескать, а когда нужда придет, его и против
супостата поднять можно. И ведь не скажешь, чтобы особенно мирно
край жил. И с островов в Рассветном океане пираты нагрянуть могут,
и с севера приплывают дикари на своих длинных галерах, в которые
запрягают морских змеев и на носу помещают грубо вырубленную
змеиную голову, а уж про Беззаконную гряду и вовсе речи нет, как бы
не сглазить… Теперь вот староста этот уверяет, что стоячие камни
опять проснулись. Значит, жди нашествия диких ши. Каких
варваров извергнет на сей раз каменное кольцо – сами боги не
ведают. Так что же здешние друиды ушами хлопают? Не‑ет, тут работы
непочатый край… а и точно, весь край, вот же как сказалось!
Может, прямо тут и начать? Вот, к
примеру, что за блажь лесу пришла так густо деревья сажать? Да тут
каждое третье – лишнее, мешают друг другу, свет заслоняют,
толкаются, в тени вода копится, вместо того чтобы в Драконью реку
стекать. Здесь прореживать и прореживать… ага, но начинать‑то
отсюда никак нельзя, повалятся стволы, да так им и гнить без толку,
уж лучше с деревенских окраин пойти. Там и на уголь, и на деготь, и
на доски переведут. Мало ли какую пользу люди от леса поимеют?
Искушение грызло Тауринкса, как бобер – молодую березку, и друид,
верно, рухнул бы, забыв и про затею свою дурацкую, и про россказни
старосты Тоура, но тут его растекшийся по ветвям и корням разум
ощутил некое присутствие.