Бьёрн обнял ее.
– Наплюй!
– Да я и наплевала.
Медленно-медленно Пенелопа вела яхту по заливу. Глухо грохотал мотор. Судно шло так близко к берегу, что Пенелопа чувствовала запах травы и деревьев.
Девушка бросила якорь, и яхта медленно подплыла к скалистому берегу. Бьёрн, взяв конец каната, спрыгнул на крутой склон и обмотал его вокруг ствола дерева.
Земля была покрыта мохом. Бьёрн посмотрел на Пенелопу. Заслышав скрежет якорной цепи, какие-то птицы шумно завозились в кронах деревьев.
Пенелопа натянула спортивные штаны, надела белые кроссовки и, опираясь на руку Бьёрна, спрыгнула на землю. Бьёрн обнял ее.
– Пойдем смотреть остров?
– Кажется, ты собирался меня в чем-то убедить… – протянула Пенелопа.
– В преимуществах всеобщего права на доступ к природным угодьям.
Она с улыбкой кивнула. Бьёрн отвел волосы с ее лица, скользнул пальцем по выступающим скулам и густым широким бровям.
– Ну почему ты такая красивая?
Он легонько поцеловал ее в губы и потянул за собой в лесок.
Посреди острова отыскалась полянка – вся в кочках, поросших высокой травой. Над цветами летали бабочки и шмели. Солнце пекло вовсю, между деревьями на северной стороне острова поблескивала вода. Пенелопа с Бьёрном постояли, раздумывая, оставаться здесь или идти дальше, улыбнулись друг другу; потом оба посерьезнели.
– А вдруг кто-нибудь сюда забредет? – спросила Пенелопа.
– Здесь никого нет, кроме нас.
– Уверен?
– Сколько островов в Стокгольмских шхерах? Три тысячи? Наверняка больше.
Пенелопа сняла лифчик, сбросила кроссовки, стащила трусики вместе со штанами и вдруг оказалась в траве совершенно голой. Неловкость почти сразу сменилась ощущением чистой радости. Она подумала: как это возбуждает, когда кожу овевает морской ветер, а тело чувствует идущее от земли тепло.
Бьёрн пробормотал, что он не сексист, но ему хочется смотреть и смотреть на нее. Высокая женщина с мускулистыми, но гладкими руками, узкой талией и полными бедрами походила на любвеобильную античную богиню.
Трясущимися руками Бьёрн стащил футболку и купальные шорты в цветочек. Он был моложе Пенелопы – безволосое мальчишеское тело, загорелые плечи.
– А теперь я хочу посмотреть на тебя, – сказала Пенелопа.
Он покраснел и шагнул к ней, широко улыбаясь.
– Нельзя?
Бьёрн покачал головой, зарылся лицом в ее волосы.
Они начали целоваться – просто стояли, тесно прижавшись друг к другу, и целовались. Пенелопа ощутила его теплый язык у себя во рту, и внутри все задрожало от счастья. Она согнала с лица широкую улыбку, которая мешала целоваться. Оба задышали чаще. Пенелопа почувствовала, как напрягся Бьёрн, как гулко бьется его сердце. Они, нетерпеливые, упали в траву, нашли место между кочками. Бьёрн скользнул губами по ее груди, по коричневым соскам, поцеловал живот, раздвинул бедра…