Лампа дневного света на потолке мигала, и на ослепительно-белых кафельных стенах подергивался холодный свет.
– Надо поменять выключатель, – тихо сказал Нолен.
– Надо, – согласился Фриппе.
Стоящий у стены Петтер Неслунд что-то буркнул. Его широкое, с крупными чертами лицо как будто подрагивало в мигающем свете лампы. Рядом с ним ждал прокурор Йенс Сванейельм – на молодом лице застыло раздраженное выражение. Он словно обдумывал, насколько это рискованно – поставить кожаный портфель на пол и прислониться к стене плечом опрятного костюма.
В помещении стоял сильный запах дезинфекции. Яркие лампы освещали мойку из нержавеющей стали с двумя кранами и глубокой раковиной. На полу – светло-серое пластиковое покрытие. Цинковая бадья, похожая на ту, что была на яхте, уже наполовину полна. Йона Линна наливал в ведро воду из крана, вделанного в стену возле слива, и выливал в бадью. Ведро за ведром.
– Когда на яхте находят утонувшего, это не обязательно преступление, – нетерпеливо сказал Сванейельм.
– Точно, – подтвердил Петтер.
– Может быть, это несчастный случай, о котором еще не заявили, – развил свою мысль прокурор.
– Вода в легких – та же самая, по которой плыла яхта, но ее нет ни на одежде, ни на теле, – пояснил Нильс Олен.
– Странно, – сказал Сванейельм.
– Этому обязательно найдется рациональное объяснение, – улыбнулся Петтер.
Йона вылил в бадью последнее ведро, поставил его на пол, потом разогнулся и поблагодарил четверку за то, что они нашли время прийти.
– Я знаю, что сегодня выходной и всем хочется домой, – сказал он. – Но мне кажется, я кое-что обнаружил.
– Ты сказал, что это важно. Естественно, мы пришли. – Сванейельм все-таки поставил свой портфель на пол, между ног.
– Преступник поднялся на борт прогулочной яхты, – начал Йона. – Спустился по лестнице в форпик, где спала Пенелопа Фернандес. Вернулся на корму, взял ведро с веревкой и стал наполнять бадью на корме.
– Пять-шесть ведер, – вставил Петтер.
– Когда бадья наполнилась, он спустился вниз и разбудил Пенелопу. Вытащил ее на палубу и утопил в бадье.
– Кто мог это сделать? – спросил Сванейельм.
– Пока не знаю. Какие-нибудь садисты, пытка водой…
– Месть? Ревность?
Комиссар склонил голову набок и задумчиво сказал:
– Это не простой убийца. Возможно, преступник хотел получить от жертвы какую-то информацию, заставить ее что-то рассказать или в чем-то признаться – перед тем как в последний раз макнуть ее головой в бадью и держать, пока у жертвы не кончится воздух в легких и она не сделает инстинктивный вдох.