– Неужели у тебя в Риме никого не было? Ни одной милой католички?
– Нет.
– Надеюсь, ты не связался с одной из своих студенток?
– Конечно нет, мам.
– А дома? Кто пишет эти длинные, закапанные слезами письма, которые мы все время тебе пересылаем?
– Не твое дело.
– А то я их опять над паром распечатаю! Ну-ка признавайся!
– Да нечего тут говорить.
Она откинулась на спинку стула:
– Что ж, ты меня разочаровал. А как же та милая девочка, что приезжала к нам в гости?
– Какая девочка?
– Красивая, серьезная шотландка. Которая напилась и стала кричать на отца, поминая Никарагуа.
– Эмма Морли.
– Да, Эмма Морли. Она мне понравилась, между прочим. И отцу тоже, хоть она и назвала его буржуазным фашистом. – При упоминании об этом Декстер поморщился. – Я люблю, когда в людях есть огонь, искра. Не то что твои глупые лупоглазки, которых ты обычно приводишь по ночам. «Да, миссис Мэйхью, нет, миссис Мэйхью». Я слышу, как вы крадетесь на цыпочках в комнату для гостей…
– Ты действительно напилась, да?
– Так что эта Эмма?
– Мы просто друзья.
– Уже просто друзья? А я бы не была так уверена. Думаю, она в тебя влюблена.
– Все в меня влюблены. Судьба такая.
В его голове эти слова прозвучали красиво – слова прожигателя жизни, не чуждого самоиронии, – но теперь, когда он и мать сидели в молчании, он снова почувствовал себя глупо, как на тех вечеринках, когда она разрешала ему сидеть со взрослыми, а он начинал рисоваться, и ей было стыдно. Она снисходительно улыбнулась и сжала его руку:
– Будь хорошим мальчиком, ладно?
– Я и есть хороший, я всегда хороший.
– Но не слишком. Не делай культ из своего стремления всем нравиться.
– Не буду. – Он начал смотреть по сторонам, чувствуя себя неловко.
Она толкнула его под локоть:
– Так ты будешь еще вина или пойдем в отель и проведаем твоего отца?
Они зашагали в северном направлении по переулкам, идущим параллельно Виа дель Корсо к Пьяцца дель Пополо; Декстер сворачивал на самые живописные улочки, и постепенно он почувствовал себя лучше, довольный, что так хорошо знает город. Мать, нетвердо державшаяся на ногах, опиралась на его руку.
– И долго ты намерен здесь пробыть?
– Не знаю. Возможно, до октября.
– Но потом ты вернешься домой уже насовсем, да?
– Конечно.
– Я не имею в виду у нас. Не хочу тебя мучить. Но мы готовы оплатить депозит за квартиру, ты же знаешь.