Эскалаторы сначала доставят вас на мраморную площадь с высоким потолком. Здесь в особые дни – Дни музыки – гремят оркестры, а зрители располагаются на разной высоте «амфитеатра» лестницы. От площади разбегаются торговые ряды. Чего только нет за их витринами.
– Я не могу придумать ничего нового, – сказал мне как-то знакомый журналист, долгое время живший в Париже, – чтобы это мне тут же кто-нибудь не предложил. Находится человек, который раньше подумал и осуществил твою идею. Выдумка спроса опережается предложением.
Мы не туристы и специально не знакомились с Парижем: времени у нас на это не было. Как правило, мы миновали Париж транзитом, направляясь в Тулузу, из северного аэропорта Шарль де Голль по кольцу в южный – Орли. В Тулузе, где мы работали, на знакомство с городом оставались редкие вечерние и утренние часы. Знакомство с Францией у нас выходило как бы на лету, но острота впечатлений от этого только возрастала.
В первый рабочий день мы не могли, разумеется, истратить все время обеда на обед, а потому, наскоро перекусив в кафе самообслуживания, отправились на «свидание с Парижем».
Итак, мы начали со ступенек КНЕСа перед плато Бобур. Еще недавно я видел такое фото: на этих ступенях «семеро смелых» – кандидаты в космонавты. Некоторым из них работать и встречаться с нами. Например, Клоди Деэ – специалисту по космической медицине, родившейся в год запуска первого спутника; с летчиками Мишелем Тонини и Жаном-Пьером Эньере, с Мишелем Визо. И вот мы сами стоим на этом самом месте и смотрим на Бобур.
Через улочку на здании, где расположено кафе «Produits de mer», мемориальная доска с именем Мольера. Соседство кажется символичным, как и многое, если искать символику (еще бы реформатор театра соседствует с первопроходцами техники). Но оставим это неблагодарное занятие и просто пройдемся вокруг здания КНЕСа.
Возможны разные маршруты. Можно подняться на соседнее здание Национального центра искусств и культуры имени Жоржа Помпиду. Его называют и «химическим заводом», потому что из него вынесены вне не только трубы, но и опорные конструкции, напоминающие вспомогательные эстакады и строительные леса, между которыми по прозрачным наклонным пеналам-жёлобам движутся эскалаторы.
В нижнем огромном зале с потолка свисает масса металлических «сосулек» – отражающих стержней. Они рождают необычное впечатление. Словно облако поднялось к потолку и сверкает нитями непрерывного золотого дождя. Вид его, блеск, мерцание зависят от места и взгляда, и каждый последующий шаг меняет картину. Облако словно живое, и каждый видит его по-своему. В здании Центра публичная и детская библиотеки, выставка промышленного творчества, Национальный центр нового искусства, выставляется Матисс, работают кино, видео-, театральные и концертные залы. В день, когда мы были там, в одном из залов шли дебаты о современном городе, ретроспективно показывались фильмы Бразилии, в зале Гершвина звучала музыка Чайковского, а в Большом концертном зале Центра – музыка Вебера и Дебюсси.