Предмет, казавшийся мне поначалу
совершенно бесполезным, неожиданно меня заинтересовал, просто как
неплохое упражнение для мозга, и я даже на какой-то период им
увлекся, чем сильно удивил руководителя учебной части. Потом, за
текущими делами, я забросил это занятие, но кое-какие навыки
остались, и теперь я был искренне рад тому давнему увлечению.
Моим непосредственным начальником
стал старший майор госбезопасности Судоплатов — фигура,
пользовавшаяся в наркомате Берии огромным авторитетом и почти
безграничным доверием, заслуженным опасными, но убийственно
эффективными операциями по устранению главы украинских
националистов Евгения Коновальца и личного врага Сталина Льва
Троцкого. Честно говоря, я Судоплатова опасался, и мне не хотелось
сообщать ему результаты моих размышлений, заставлявших меня весьма
скептически смотреть на идею деблокады окруженных под Киевом войск
ударом сороковой и двадцать перовой армий. Вот только обвинения в
пораженческих настроениях мне и не хватало.
Однако просто заниматься текущими
делами, наблюдая за тем, как одна за другой проваливаются попытки
контрударов, я не мог. Вообще, я понял для себя одну простую вещь —
эта война постепенно перестает быть для меня чужой. Раньше в
качестве своих я воспринимал только непосредственно окружавших меня
красноармейцев и командиров, с которыми вместе шел в бой, но чем
дальше, тем больше я начинал понимать, что это понятие стремительно
охватывает все большее и большее число людей. В какой-то момент
своим для меня стал взвод ПВО, потом весь сводный батальон генерала
Музыченко, дальше в эту же категорию попала трехсотая дивизия,
артполк подполковника Цайтиуни, а теперь, похоже, и весь
Юго-Западный фронт, разорванный сейчас немцами на две части и
разделенный на окруженных и тех, кто оказался вне котла.
Мне стоило немалых трудов заставить
работать в связке искусственный интеллект, оставшийся в
спасательной капсуле, и бортовые вычислители спутников. До
разрушения лунной базы они никак между собой не взаимодействовали,
и считалось, что взаимодействовать и не должны. Теоретически,
имеющиеся у меня коды доступа позволяли подружить между собой эти
устройства, но на практике я возился с этой задачей много часов.
Зато теперь обучение искусственной нейронной сети, созданной мной
для моделирования действий русских и немецких армий, происходило
гораздо эффективнее. И главное, процесс этот не требовал моего
непосредственного участия. Прямой доступ к базам данных сети
сателлитов позволил вычислителю капсулы черпать оттуда все
необходимые сведения о ходе сражений и маневров, практике
применения того или иного оружия, способностях и умениях
командиров, в общем, все, что требовалось скормить нейронной сети
для ее тренировки на исторических данных.